Только когда громадный зверь пронёсся мимо меня, разломав двойные двери и помчавшись в большой зал, я смог прийти в себя и начал убегать. Я побежал, задержав дыхание от запаха мертвечины, который шёл от твари. Добежал до края площади, подгоняемый жуткими криками и воплями за спиной, а потом мой разум бросил якорь. Собаки из зала с визгом промчались мимо меня. Я остановился, тяжело дыша – в основном от страха, ведь пробежал-то немного, – и вытащил меч. Впереди в глухой ночи могло быть сколько угодно таких монстров. В конце концов, волки охотятся стаями. Хотел ли я оказаться один в темноте с друзьями зверя, или безопаснее всего будет зал, где Снорри и дюжина других викингов дерутся с единственным волком, которого я видел?
По всему Олаафхейму открывались двери, зажигались огни. Собаки, которых застали врасплох, теперь подавали голос, и отовсюду начали разноситься крики "К оружию!". Стиснув зубы, я развернулся, стараясь не торопиться. Изнутри доносились звуки, словно из ада: крики и ругательства людей, грохот, треск – но, на удивление, ни одного рыка или волчьего воя. Раньше я видел, как дерутся собаки, и это было довольно громко. А волки, похоже, прикусывали себе язык – да и человеку, несомненно, тоже, если выпадет такая возможность!
Когда я подошёл ближе к залу, какофония внутри несколько стихла, доносились лишь стоны, ворчание и скрежет когтей по камню. Я ещё замедлил шаг и двигался теперь еле-еле. Вообще, двигаться меня заставляли лишь звуки за моей спиной. Нельзя было, чтобы меня увидели стоящим, когда в нескольких ярдах умирают люди. Сердце колотилось, ноги почти не шевелились, но я добрался до двери и повернул голову так, чтобы заглянуть внутрь одним глазом.
Лежали перевёрнутые столы, короткий нестройный лес их ножек будто бы плясал в свете пламени. Люди, а точнее части людей, валялись на полу посреди тёмных луж и ещё более тёмных пятен. Сначала я не разглядел Фенриса. А потом, услышав натужный хрип, посмотрел на самую чёрную тень у стены зала. Зверь стоял, наклонившись, и пожирал что-то под собой. Из его бока торчали два топора, ещё один вонзился в спину. Я видел широко раскрытые огромные челюсти и ноги упиравшегося под мордой человека, покрытые чёрной слизью из крови и грязи. Каким-то образом я понял, кто попался в эту утробу.
– Снорри! – Крик вырвался из меня вопреки моей воле. Я прижал руку ко рту, чтобы оттуда не вылетело больше никакой глупости. Меньше всего мне хотелось, чтобы эта жуткая голова повернулась в мою сторону. К своему ужасу я обнаружил, что стою в дверях, освещённый лунным светом и перекрыв выход – хуже места и не придумаешь.
