Коротышка смеётся, и этот многогранный звук с одинаковым успехом может как убить птиц в полёте, так и заставить распуститься сухую ветку.
– Я призвал тебя! – Высокий мужчина стискивает зубы так, словно всё ещё старается удержать второго на месте, хотя руки прижимает к бокам.
– Отличный фокус, Келем.
– Ты меня знаешь?
– Я всех знаю. – Короткая ухмылка. – Ты маг дверей.
– А ты?
– Икол. – Его наряд меняется, лохмотья с жёлтыми квадратами на синем фоне сменяют алые геральдические лилии на сером. – Олик. – Он улыбается улыбкой, которая слепит и режет. – Локи, коли тебе так угодно.
– Локи, ты бог? – В Келеме ни капли юмора, только властность. Властность и огромная, жуткая сосредоточенность в каменно-серых глазах.
– Нет. – Локи поворачивается, глядя на двери. – Но я известный лжец.
– Я призывал самого могущественного…
– Не всегда получаешь то, что хочешь. – Он почти напевает. – Но иногда получаешь то, что нужно[2]. Ты получил меня.
– Ты бог?
– Боги скучные. Я стоял перед троном. Там сидит старый одноглазый Вотан, с воронами, которые шепчут ему в оба уха. – Локи улыбается. – Вечно эти вороны. Забавно, как так выходит.
– Мне нужно…
– Люди не знают, что им нужно. Они едва знают, чего хотят. Вотан, отец бурь, бог богов, суровый и мудрый. Но в основном суровый. Тебе бы он понравился. И наблюдает – вечно наблюдает – о, чего он только не видел! – Локи поворачивается и окидывает взглядом комнату. – Я же всего лишь шут в зале, где был создан мир. Я проказничаю, шучу, отмачиваю выходки. Я не очень важная фигура. Но представь… если бы это я дёргал за струны и заставлял богов плясать. Что если в основе, если копнуть достаточно глубоко, если вскрыть всю правду… что если в сердце всего… была ложь. Как червь в центре яблока, свернувшийся, словно Уроборос. В точности, как тайна человека, свернувшись, прячется в центре каждой твоей частички, какой бы тонкий кусок ни отрезать? Вот бы весёлая вышла шутка?
Келем хмурится, слушая эту чушь, а потом, тряхнув головой, возвращается к своей цели.
– Я создал это место. Из своих неудач. – Он указывает на двери. Тринадцать дверей, идущих вплотную по каждой стене комнаты, в которой больше ничего нет. – Эти двери я не могу открыть. Можешь уйти отсюда, но ни одна дверь не откроется, пока все не будут отперты. Я сам так сделал. – В комнате горит единственная свеча, огонёк которой танцует, когда люди шевелятся. Их тени пляшут под её дудку.
– С чего бы мне захотелось уйти? – В руке Локи появляется серебряный кубок, доверху наполненный тёмно-красным, словно кровь, вином. Он делает глоток.
