Но мы остановили этот процесс, в три реки потекли растворы.
– Пожалуйста, дайте мне наркоз, господи, как же больно, – простонал парень.
Ввели наркотик, лицо парня блаженно расслабилось, добавили препарат, схожий с ядом кураре, я воткнул трубку в дыхательное горло и подключил его к аппарату искусственного дыхания.
Опытный травматолог, имеющий большой опыт хирургического стажа, не дожидаясь хирургов, широко рассек брюшную стенку, через края раны плюхнула темная кровь. Ее стали вычерпывать и высасывать электроотсосом. Больше двух литров крови! В итоге ориентировочно он потерял три литра крови. Это больше половины его внутрисосудистой жидкости!
Немедленно разморозили плазму и определили индивидуально кровь, литр того и литр того. Не раз гемодинамика стремилась к нулевым цифрам, снова и снова вливали растворы.
Приехавший из дома хирург заменил травматолога, быстро пережали во множественных участках кровоточащие сосуды.
Пуля, пролетевшая с одного бока в другой, размозжила петли кишечника. Пришлось удалить часть кишки, соединить бок в бок кишечные тонкие трубки, а толстую кишку вывели в бок.
Тут до нас дошла печальная новость – лишь одного привезли с ранением кисти, остальные пострадавшие погибли (двое рядовых и один офицер).
Три часа работали хирурги, три часа спасали они жизнь парню. Вывезли из операционной, снова подключили к ИВЛ, и снова потекли растворы плазмы, крови, солевые и коллоидные растворы. Моча весело журчала по мочевому катетеру, говоря о хорошем кровоснабжении органов.
В анализах сохраняется тяжелая анемия, кровь слишком подкислена, не давая возможности нормально протекать биохимическим процессам. К утру мы его более-менее компенсировали, днем он еще потребовал искусственную вентиляцию, трансфузию крови, плазмы и много жидкости. За эту ночь мы пролили почти ведро растворов.
Еще очень долго он будет лечиться, много проблем предстоит нам решить, но с начальной задачей мы справились вполне успешно…
В четыре утра я собирался прилечь, но сестры с пульмонологического отделения попросили помощи – у нашего дедушки случился очередной бронхоспазм.
Я его увидел сидящим, пытающимся губами поймать хоть немножко кислорода, идущего в маску, но у него это плохо выходило.
– Извините, Володя, но не могу, – захрипел он.
– Да ладно, ты ж не виноват.
Сестрам распорядился наладить ингаляции и внутривенно ввести препарат, расслабляющий мускулатуру бронхов.
Через пять минут старик вдохнул полной грудью.
