Сам процесс научного творчества доставляет настоящему учёному огромное удовольствие. Научное исследование — вещь куда более вкусная, чем пирожное. Разумеется, каждый труд может приносить удовлетворение. Но научное творчество — не просто удовлетворение, а самое высшее из доступных человеку духовных наслаждений. Так почему бы не считать это наслаждение главной частью зарплаты? Во всяком случае, это не нарушило бы социалистический принцип оплаты по труду. «Вот вам, глубокоуважаемый товарищ профессор, ставка лаборанта плюс золотая валюта духовных ценностей…»
Это было в субботу, в переполненной электричке. Со всех сторон на меня напирали туристы, навьюченные своей колючей амуницией. В таком положении мысленные эксперименты — самое утешительное занятие.
У меня много знакомых, так или иначе «связанных с наукой. Я попытался представить, что произойдёт, если им объявят: «Братцы, платить вам будем, как в многотрудные времена славного Галилея».
В ответ я услышал голос одного из своих друзей. Услышал мысленно, но весьма натурально (когда в рёбра вдавливаются котелки и палки, невольно настраиваешься на полумистическое общение с голосами героев и мучеников науки). «Чихать, — мрачно сказал голос. — Прокрутимся».
Никто из таких учёных не ушёл бы, это факт. Но тут я впервые заметил, как много в науке людей, живущих по принципу: мы вам — знания, вы нам — звания. Вот эти бы ушли! Они бы просто хлопнули дверью, сказав напоследок что-нибудь очень правдоподобное о материальном стимуле. И с их уходом наука многое бы проиграла. Да, да, проиграла бы! Знания у них действительно есть, и они продают их с пользой для общества и для себя. Честные купцы.
Но я изрядно отвлёкся, а это, как сказано в «Основах теории литературы», вредит художественности.
Вернёмся к динозаврам.
Дерзкий Мальчишка отнюдь не предлагал искать динозавров. Его идея была значительно шире. Он нашёл способ получать вымерших животных. Любых животных, не только динозавров.
Есть биогенетический закон: развитие зародыша животных более или менее полно повторяет развитие тех форм, из которых исторически сложился данный вид. За очень короткое время (дни, недели, месяцы) зародыш как бы конспективно повторяет путь, пройденный его предками в течение сотен миллионов лет эволюции. У куриного зародыша, например, на третьи сутки появляются жаберные борозды — признак, сохранившийся с тех пор, когда у рыб, далёких предков птиц, развивались жабры. У зародыша коровы жаберные дуги возникают в возрасте двадцати шести суток и вскоре исчезают, У человеческого зародыша хвост и жабры появляются к полутора месяцам.
