Когда корзинки доверху заполнялись плодами, их водружали на голову, и длинная разноголосая процессия направлялась к давильне. Это вытянутое в длину мрачное строение находилось в долине, по которой бежала серебрящаяся речушка. Здесь хозяйничал папа Деметриос, крепкий старик, весь скрюченный-перекрученный, как древние оливы, совершенно лысый, с огромными белоснежными усищами, кое-где с желтизной от никотина. Поговаривали, что у него самые длинные усы на всем Корфу. Папа Деметриос отличался грубоватым и вспыльчивым нравом, однако по какой-то причине я ему понравился, и мы с ним отлично ладили. Он даже впускал меня в святая святых – оливковую давильню.
В центре просторного круглого корыта, похожего на декоративный рыбоводный пруд, возвышался огроменный точильный камень на деревянной подпорке, от которой веревки тянулись к упряжи старой лошадки. Глаза ее закрывал мешок, чтобы не закружилась голова, когда она нарезает круги, тем самым приводя в движение точильный камень, а он уже давит оливки, падающие в корыто переливчатым каскадом. Из давильни поднимался резкий пряный запах. А единственными звуками был четкий стук копыт, да скрежет точильного камня, да журчание струек золотистого, как дистиллированные солнечные лучи, оливкового масла, которое ровно вытекало из вытяжек в корыте.
В одном углу давильни высилась черная пирамида из остатков переработки: раздавленные косточки, мякоть и кожура оливок – словно запеченный кусок пирога или торфяной брикет, настолько духовитый, кисловато-сладкий, что так и подмывало засунуть его в рот. В реальности же его добавляли зимой в корм домашнему скоту и лошадям, а еще использовали в качестве очень эффективного, хотя и вонючего топлива.
С папой Деметриосом из-за его дурного характера крестьянки предпочитали не иметь никаких дел: принесли свои корзинки с оливками, и только их и видели. А вдруг наведет на тебя порчу? Стоит ли после этого удивляться, что папа Деметриос жил совсем один и что он гостеприимно распахнул передо мной двери. От меня он узнавал все местные сплетни: где случились роды и кто родился, мальчик или девочка; кто за кем ухаживает; или что-то с перчинкой, например, арест Пепе Кондоса за контрабанду табака. Я выступал в роли свежей газеты, а в награду папа Деметриос отлавливал для меня то бледно-розового, постоянно сглатывающего геккона, то богомола, то гусеницу олеандрового бражника в серебристо-розово-зеленую полоску, как персидский ковер. Именно он, папа Деметриос, раздобыл для меня одного из самых очаровательных домашних питомцев в моей коллекции – самца лопатоногой жабы, которого я окрестил Август Пощекочи-мне-брюшко.
