Я с неохотой пошел объявить домашним, что Роджер опять принялся за свое.
– Черт! – Лесли не без труда поднялся. – Ты и твои гады.
– Ну-ну, дорогой, – умиротворяюще заговорила мать. – Джерри не может отвечать за выходки Роджера.
– Теперь он принялся за индюшек, а это влетит нам в копеечку.
– Дорогой, ты привел в порядок веранду? – обратилась ко мне мать.
Ларри отнял от лица смоченный в одеколоне большой носовой платок:
– Ты что, не чувствуешь запаха?
Я поспешил ее заверить, что сейчас этим займусь, и отправился следом за Лесли, чтобы послушать, чем закончатся его объяснения с владельцем индюшки.
– Ну? – воинственно начал Лесли, выходя на веранду. – И чего вы от нас хотите?
Мужчина весь съежился, сделавшись покорным, раболепным и совершенно отталкивающим.
– Счастье вам, kyrie, – приветствовал он Лесли.
– И вам того же, – сурово произнес тот, явно не желая ничего хорошего. – Вы хотели меня видеть. По какому поводу?
– Мои индюшки, kyrie, – пояснил мужчина. – Извиняюсь, что побеспокоил вас, но, видите ли, ваша собака порастерзала моих индюшек.
– Много?
– Пять, kyrie. – Мужчина сокрушенно покачал головой. – Пять моих лучших индюшек. Если бы не бедность, я бы никогда…
– Пять! – обалдело повторил Лесли и бросил в мою сторону вопрошающий взгляд.
Я сказал, что очень может быть. Если из кустов выскакивают полоумные индюшки, нет ничего удивительного в том, что Роджер перегрызает им горло. При всем своем добродушии, при всей дружелюбности в критические моменты он становился безжалостным киллером.
– Роджер хороший! – воинственно выкрикнула Лугареция, незаметно присоединившаяся к нам.
Похоже, владелец индюшек вызвал у нее такую же неприязнь, как у меня. В ее глазах, если отвлечься от случившегося, пес был сама доброта.
– Что ж. – Лесли сделал хорошую мину при плохой игре. – Убил – значит убил. Такова жизнь. Где тушки?
Последовала короткая пауза.
– Тушки, kyrie? – осторожно поинтересовался крестьянин.
– Тушки, тушки, – нетерпеливо повторил Лесли. – Загубленных индюшек. Сами понимаете, мы не можем заплатить, пока вы не предъявите тела.
– Но это невозможно, – нервно проговорил мужчина.
– Что значит невозможно? – спросил его Лесли.
– Невозможно предъявить тушки, так как ваша собака их съела, – словно почувствовав вдохновение, заявил мужчина.
Сие утверждение вызвало настоящую бурю. Мы знали, что Роджер у нас упитанный и очень разборчивый. Он мог загрызть курицу, но ничто бы его не заставило полакомиться трупом.
