– той же мистификации, за которую Бернар Мейдофф
[6] недавно получил тюремный срок в сто пятьдесят лет.
Он снова взялся за сигару, внимательно оглядел ее тлеющий кончик, пламеневший, как огонь в горне.
– Возникает первый вопрос: насколько обоснованно обвинение?
Собравшиеся дрогнули. Послышались слова «стыд», «скандал», «подстава», «конкуренция», «происки», «заговор».
Вильям Гольден упер указательный палец в стол.
– Должен немедленно вас остановить, господа. Не тратьте силы на бесполезное возмущение: обвинение обоснованно.
Он указал на зеленую папку слева от него.
– Всего за несколько часов мы с Полем пришли к выводу, что отказ признать очевидное будет не лучшей стратегией. Стоит взглянуть под углом этого подозрения на финансовые проводки, и вскрываются сомнительные переводы сумм. У нас не было времени провести расследование, мы только заметили следы. К большому сожалению, тот факт, что мой сын выстроил мошенническую схему, не вызывает никаких сомнений.
– Почему его здесь нет? – взвизгнул Становски, директор по инвестициям.
Вильям Гольден поглубже уселся в кресло и не смог сдержать усмешки.
– Хороший вопрос, Становски.
Он пару раз пыхнул сигарой, воздержавшись от продолжения. Становски вышел из терпения:
– Я позволю себе настаивать, господин Гольден, и повторю вопрос: почему здесь нет вашего сына?
– Я хотел знать, кто задаст мне этот вопрос.
– Простите?
Вильям Гольден подался вперед; голова бойца шевельнулась на широких плечах, служащих ей постаментом.
– Я хотел знать, кто среагирует первым, кто укажет на моего сына как на единственного, кто несет всю полноту ответственности. Спасибо, что вы себя изобличили, Становски.
– Что? Вовсе нет. Я…
Вильям Гольден положил ладонь на стол, призвав к молчанию.
– ИФГР не мог функционировать без сообщников, партнеров по мошенничеству, которые это мошенничество скрывали и за счет него же обогащались.
Его губы искривились в гримасе отвращения. Он оглядел собравшихся одного за другим.
– Согласно моей оценке ситуации, достаточно было трех уровней. Если бы мой сын сам этого не осознал, ему бы объяснили вы, Становски. Чтобы скрыть аферу как от Поля, так и от меня, необходимо двое предателей в нашем ареопаге… Дюпон-Морелли… и Плюшар.
Он указал на них пальцем.
– Не так ли, господа?
Оба склонили головы.
– Благодарю, что не отрицаете, время не терпит.
Вильям повернулся к остальным членам совета.
– Вот так, господа. Здесь присутствуют семеро честных людей и трое проходимцев в белых воротничках.
