— Нет, — покачала головой миссис Найквист. — Аарон не был сентиментальным человеком. И никаких свидетельств о тех днях не хранил. — Она потерла лоб. — Постойте-ка. Нашим девушкам он очень нравился. Ему было лет двадцать, и манеры у него были городские. — Миссис Найквист прищелкнула пальцами: — Так он же был с востока — из Филадельфии. Как и вы! Вспомнила: Джованни Сараконе. Девушки его называли Джо.
— Джованни Сараконе! Джо! — Мэри вскочила со стула и горячо обняла миссис Найквист. — Это уже многое!
Миссис Найквист, улыбаясь, чуть отстранилась от нее, и Мэри невольно залюбовалась, глядя в ее красивые голубые глаза. Должно быть, в молодости она была очень хороша собой.
— Бабник, говорите? А к вам он тоже проявлял интерес?
Глаза миссис Найквист вспыхнули:
— Нет, я была замужем. К тому же хорошо стреляла.
Мэри рассмеялась.
— Погодите-ка. Давайте я вам кое-что покажу. — Миссис Найквист подошла к стоявшему у стены столику, взяла обрамленную фотографию и протянула ее Мэри.
На черно-белом снимке красивая молодая женщина в кожаных штанах и ковбойской шляпе сидела верхом на взбрыкнувшей лошади. Лошадь явно пыталась сбросить наездницу, но женщина широко и беззаботно улыбалась. Мэри изумленно уставилась на миссис Найквист:
— Это вы?
— Конечно. Я выступала на родео, арканила лошадей, гнала их в загон. Делала все что положено.
— Как же вы этому научились? — Мэри вернула ей снимок.
— Мама научила. Я была дочерью владельца ранчо, как и она.
— Это какая же нужна храбрость! И вам не было страшно?
— Ну еще бы. Так это ж самое веселое, когда тебе страшно.
Мэри расхохоталась. Даже мысль об этом была чужда ей, как, впрочем, и сама Монтана.
— Жаль, что я так не могу.
— И вы можете. И каждый может. — Миссис Найквист поставила рамку с фотографией на столик и снова села. — Нужно просто залезть на лошадь и держаться на ней.
— Залезть на лошадь? Я машину-то боюсь водить.
Миссис Найквист поджала губы:
— Я тоже не из смелых. Но во мне есть решительность. Вы умеете быть решительной, Мэри?
— Думаю, да. Это ведь как упрямство, а все женщины Динунцио до жути упрямые.
— Ну вот и все. Если вам не дана смелость, будьте решительной. Результат получится тот же самый.
— Правда? — растерялась Мэри.
— А вы проверьте.
Решимость.
— Я попробую. — Мэри снова взглянула на фотографии. — Мне бы побольше узнать об этом Сараконе. Не знаете никого, кто мог бы рассказать?
— Нет. Простите. — Губы миссис Найквист изогнулись в печальной улыбке. — Все уже умерли. Последней ушла Милли Берглунд — мы с ней вместе работали. Милли скончалась незадолго до гибели моего сына с невесткой.
