Что такое «люблю» | страница 68

Я мрачно глянул на Коня исподлобья. На секунду показалось, что он сейчас примется выделывать танцевальные па, подпрыгивать и размахивать нашими двоечными работами, как веером – ну, как во всяких дурацких мюзиклах.

Я стиснул кулаки и помотал головой. Физик, не обращая на нас никакого внимания, поправил шарф и стал чинно спускаться с крыльца. Ярик рядом душераздирающе вздохнул.

– Ура-а, ура, видели?!

Рыженькая девочка, не переставая кружиться, вытянула коробку с куклой в руках и полетела к своим подружкам. Конь встал на последнюю ступеньку лестницы. Я увидел, как к физику несется рыже-розовый вихрь. Как, будто в замедленной съемке, у девчонкиной мамы широко открывается рот и выпучиваются глаза. Как голова в рыжих кудряшках с разгона врезается Коню в живот…

Физику в лицо метнулся его собственный шарф, он взмахнул руками, теряя равновесие. В следующую секунду листочки с контрольными взлетели в воздух и, красиво покачиваясь, спланировали прямиком в грязную лужу.

Ярик издал булькающий звук, похожий на сдавленное горловое пение. Конь выплюнул свой шарф и уставился на то, что было нашими работами – а теперь превратилось в темно-коричневые сморщенные тряпочки. Несколько секунд мы вчетвером – Конь, мы с Яриком и перепуганная девочка – разглядывали их.

– Прекрасненько… – нервно икнул физик. Лицо у него стало ярко-красного цвета, как чернила, которыми он ставил двойки, а глаз задергался.

Запнувшись, Конь обошел лужу и неровной походкой пошел прочь, не оборачиваясь.

На асфальт перед грязной жижей приземлился ярко-розовый квадратик. Единорог лукаво ухмыльнулся, мигнул блестками и взвился вверх, кружась на ветру.

Катастрофа началась в среду, за неделю до каникул. Футболки взмокали на спинах под рюкзаками, в классах плавились мозги, а в начале урока то и дело кто-нибудь в спешке доедал под партой мороженое, капая им на пол. Учителя тоже словно взбесились от жары. Математичка продолжала задавать на дом кучу номеров, игнорируя то, что их никто не делает. Физик требовал закрывать все окна, якобы боясь сквозняка. Англичанка вдруг заделалась местным стилистом, читая нотации по поводу «неуместных для школы стрижек и одежды».

Я чуть что спасался своим фирменным приемом, который подхватил у девчонок еще во втором классе: большие глаза и хлоп-хлоп ресницами. «Ох, Вася-Вася, – качали головой училки. – На твои голубые глаза я скидку делать не собираюсь». А сами улыбались. С физиком, правда, это не работало.