Время от времени мы останавливались попить у какого-нибудь пруда. Солдаты приглядывали за нами, опустив штыки, а мы наполняли шапки водой и пускали по кругу. Затем движение возобновлялось. На середине пути охрану сменили. Эйнар и Малыш Клаусен попрощались со своим конвойным. Лаурис же пребывал в собственном мире. Наш солдат посмотрел на него в последний раз и перекинулся парой слов с занявшим его место новым, прусским конвойным. Тот недоверчиво глянул на Лауриса и покачал головой, но оставшуюся часть пути непрерывно на него косился.
К вечеру, когда сгустились сумерки, мы добрались до Рендсбурга. Слухи о сражении уже дошли сюда, дорога и крепостные валы кишели людьми, пришедшими поглядеть на пленных. Мы миновали городские ворота, мост, затем внутренние ворота и оказались на узких улочках городского центра. Нас окружали тысячи людей, конвойным пришлось прибегать к оружию, чтобы держать любопытных на расстоянии и обеспечивать нам проход. В толпе стояло много красивых девушек, и ужасно было видеть, с каким презрением они на нас смотрят.
Нас разместили в большой старинной церкви. На полу было навалено столько соломы, что помещение скорее походило на амбар, нежели на дом Господень. Мы целый день ничего не ели, теперь нам выдали мешки с печеньем и теплое пиво. Столетнее печенье во рту рассыпалось в пыль. Но пиво пошло нам на пользу, и вскоре мы уже спали без задних ног, разлегшись по всей церкви.
На следующий день, в субботу Пасхальной недели, мы осмотрели помещение, прикинули, как лучше разместиться, разыскали одних друзей и узнали о гибели других. Среди нас были моряки и с «Гефиона», и с «Кристиана Восьмого». В церкви имелось несколько отдельных помещений со стульями и со шторами на окнах. Их тут же заняли, и обладание такой комнаткой считалось привилегией. Мы, марстальцы, расположились в комнатке у хоров. Прочие тоже держались кучно: там — жители Эрёскёбинга, там — парни с Лолика, тут — с Фюна, Лангеланна… По церкви, устланной соломой, можно было, как по карте, изучать географию.
Мы понятия не имели о дисциплине. Слишком мало пробыли на флоте, чтобы научиться уважать какой-то порядок, кроме того, что царил в наших головах. Палуба сгорела у нас под ногами, нас оторвали от офицеров. Мы подчинялись лишь одному приказу: тому, что посылал желудок. Утром, когда дверь церкви открылась для раздачи хлеба, мы устроили настоящий штурм, потому что каждый думал только о том, какой
