Не знала, что еще много горьких и страшных минут придется ей пережить, пока найдет партизанский отряд.
…Командир отряда в кожушке, шапке с красной лентой наискось выслушал просьбу Марии Минц, переспросил:
— Так, значит, винтовку требуешь? Так-так. А сколько же тебе лет?
— Четырнадцать! — ответила Мария, но, увидя, как улыбнулись вокруг партизаны, быстренько добавила: — Скоро пятнадцать исполнится, честное слово, вот-вот стукнет. Вы, дяденька, не смотрите, что я такая маленькая, я — сильная…
— Вот что: пойдешь пока на кухню. Работа там как раз по тебе.
Но Мария не хотела работать на кухне. Она мечтала о винтовке. И вскоре своего добилась: ее зачислили в боевой взвод. Через год она была подрывником. Вместе с ребятами участвовала в нескольких операциях на железной дороге.
Вот и сейчас хлопцы пойдут подрывать эшелон, но на этот раз ее не берут. И что самое обидное — не берут накануне праздника. Она будет сидеть здесь, в лагере, а хлопцы пойдут и наверняка подорвут немецкий эшелон. И это будет их боевым подарком Октябрю. Нет, она тоже должна идти и мстить за смерть отца, матери, за кровь и слезы многих тысяч людей.
Мария молча вышла из землянки и направилась к комиссару бригады. Он сидел за столом над картой и что-то чертил. Когда она вошла, комиссар поднял голову:
— Присаживайся, дочка, что скажешь?
Мария, волнуясь, начала рассказывать о смерти родителей, о своем желании идти сегодня на подрыв. Комиссар слушал, тихо барабанил пальцами по столу, потом сказал:
— Подумай, доченька! Смерть не жалеет никого, даже детей.
— Я все равно пойду! — твердо ответила Мария.
Комиссар встал, снял со стены свой автомат, протянул Марии:
— Возьми… Желаю успеха!
Двинулись на рассвете. Шли цепочкой, один за другим, след в след. На груди — автомат, за плечами — вещевой мешок с толом. Поздно ночью подошли к насыпи железной дороги. И тут их встретила неудача: натолкнулись на засаду. С шипением и треском разорвала ночную темноту ракета. Длинной очередью полоснул пулемет, дружно застрочили автоматы патруля. Отстреливаясь, партизаны отошли. Наконец впереди — кочковатое болото с редким кустарником, а немного дальше — полотно железной дороги. Вася Шутов, командир подрывного взвода, подал знак рукой, и все пятеро поползли к полотну. Заложили мину. Едва отбежали — показались двое патрульных.
«Только бы ничего не заметили!» — с тревогой подумала Мария.
Мокрая одежда студила тело. Особенно стыли ноги. Между кочками ноябрьский мороз уже сковывал тонким ледком ржавую болотную воду. Время шло, эшелона все не было.
