— Вот юная леди, про которую я тебе говорила. Она проиграла финал «Плейт». Это было первое ее соревнование, — сообщила ему организаторша. — Ей двенадцать.
Билл равнодушно выслушал комментарий. Почему он даже толком не взглянул на меня? Он вяло пожал мне руку — на его пальце сверкнуло кольцо-печатка, а на запястье массивная серебряная цепочка. Вид у него был величественный и недоступный. У меня ушла душа в пятки.
— Что ж, давай поглядим на тебя, — угрюмо пригласил он. — Быстро, на заднюю линию.
Я рванула на другую сторону корта. Мы стали обмениваться ударами. Он посмотрел на мою подачу. На глаза мне упала прядь волос, я откинула ее.
— Тебе надо сделать стрижку или носить повязку, — заметил он, почесал в затылке и вздохнул. Буквально позавчера Элен грозилась отстричь мои длинные косы кухонными ножницами, но я хотела отрастить волосы ниже талии. Моя прапрабабушка писала в паспорте в графе «отличительные признаки»: «длинные волосы ниже колена», и этот образ не давал мне покоя, я хотела на нее походить. Я снова подбросила мяч, чтобы послать его через сетку.
— Да… работы тут предстоит… — снова вздохнул Билл.
Я не нравлюсь ему! Я ему не нравлюсь! Господи! Почему ты не слышишь мои молитвы? К концу сессии я лишилась последних сил. Мои щеки пылали как помидоры.
— Ты толстовата, — подвел он итог, как огласил приговор. Такого я не ожидала. Взрослые не должны говорить все, что думают! — Сколько ты весишь? Надо худеть.
В школе меня дразнили, что я жирная; папа до сих пор звал меня Толстик. Я слегка переживала из-за этого и казалась себе белой вороной в нашей семье. Элен высокая и худая; Эндрю считал, что порция мороженого равна по калорийности целому обеду и был немыслимо тощ — я дразнила его «костяная нога», а Том втягивал щеки и дразнил Эндрю «скелетом».
— Тебе не повредит общая физическая подготовка, — грохотал Билл.
— Да, да, но мы можем над этим работать, ведь так? — крикнула теннисная организаторша. — Ну, что ты скажешь?
Билл, как цирковой жонглер, стал подбирать ракеткой мячи и отправлять их в ведерки. Я бросилась помогать, готовая на все, лишь бы ему угодить.
— Ты хочешь еще несколько уроков? — неожиданно спросил он.
— Да, очень! Если у вас есть время… — смиренно пролепетала я, словно разговаривала с королем, восседавшим на троне.
— Прекрасно. Сейчас я уточню свой график, и мы что-нибудь придумаем. — Он записал меня на одно занятие после школы. — Поглядим, как пойдут дела, — бросил он, уходя с корта. Организаторша улыбнулась.
