— Она этого не сделает. Она не такая. Она не может так поступить.
— Ты говоришь так, словно она близкий тебе человек, — отметил Матвей.
— У меня тоже такое чувство. Не могу тебе этого объяснить, но, знаешь, как ни странно, мне бы даже немного хотелось, чтобы ты оказался ее отцом. Чтобы не отправлять Надю отсюда. Я чувствую ответственность за нее.
— Что ж… Я всегда знал, что ты не такая, как все. Особенная. И всегда поступаешь особенно. Любая другая закидала бы мужа упреками, устроила бы черт знает что…
— Она вот здесь сидела передо мной, — не слушая его, продолжала свою мысль Жанна, — и мне стало так больно, когда она заявила, что она твоя дочь. А теперь мне хотелось бы, чтобы она осталась…
Матвей поцеловал Жанну в глаза, потом в губы.
— Милая моя девочка, — сказал он нежно, — ты у меня такая отважная. И, оказывается, до сегодняшнего дня я тебя до конца и не знал.
Жанна улыбнулась.
— Ты и не должен. Знаешь, моя прабабушка любила говаривать «мужу-псу не показывай себя всю». Так что все правильно. А теперь давай не будем оставлять Надю одну, ладно? — попросила она.
— Как скажешь.
* * *
Жанна готовила завтрак. Матвей приводил себя в порядок с дороги. Все еще чертыхаясь, но уже тихо-тихо, чтоб никто не услышал.
А когда он спустился на кухню, то испытал странное стеснение, обнаружив стол, накрытый на троих.
— Начнем новый день? Доброе утро, любимый, — сказала Жанна нежно.
Это была та самая Жанна, которую он так любил, и в чем-то иная. Он вдруг особенно ясно увидел, как во многом уступает ей.
Матвей огляделся:
— А где… она?
— Мне кажется, она боится выйти. Может, сходишь за ней?
Матвей тяжело вздохнул. Он чувствовал, что перед ним встают обязанности, к которым он, в сущности, совсем не готов. И все же… Матвей шагнул в гостиную.
Надя стояла у окна. Когда он вошел, она оглянулась, ее щеки вспыхнули ярким румянцем.
— Я вижу, ты совсем готова, — сказал Матвей миролюбиво.
— Да, я готова.
— Ну что ж, сударыня, тогда позвольте пригласить вас отзавтракать, — произнес он шутливым тоном.
Надя подошла к нему. В глазах ее сквозила настороженность.
— Я не кусаюсь, — сказал он с улыбкой. — Жанна ждет нас.
Матвей положил руки на плечи девочки и почувствовал, как она сжалась от его прикосновения.
— Не бойся меня. Я тут накричал утром. Извини. Это потому, что все было так неожиданно. И я действительно тебе не отец. Но ты смело можешь считать меня своим другом, — сказал он и прибавил, подумав, — но не больше. Прости. Я хочу, чтобы у тебя не было никаких сомнений, Надя. Я никак не могу быть твоим отцом.
