- Придет и такое время, - голос Завьялова стал почти торжественным, - когда лучшие из нас выскажут свою дорогую мечту, выношенную в сердце: «Думаю в партию вступить». Мы дадим рекомендацию. А когда наш товарищ станет коммунистом, пожмем ему руку и, гордясь им, воспитанником Ленинского комсомола, скажем теплые, сердечные слова… Вот о чем нам надо помнить всегда!
Опять прервал свою речь офицер. Он оглядел кубрик, словно ища кого-то, и, остановив взгляд на лейтенанте Щеглове, продолжал:
- Взять вон нашего секретаря. Был комсомольцем - теперь член партии. А сколько вырастил комсомол видных работников, больших военачальников - генералов, адмиралов! На комсомольцев молодежь смотрит как на пример для себя в труде, в службе, в жизни. А вы, Масликов, своим проступком, пренебрежением к товарищам опозорили себя, комсомольскую организацию и еще не хотите искренне раскаяться перед своими же друзьями. Уж не думаете ли, что они разговаривают сегодня с вами просто так, из любви поучать? Они добра вам желают, хотят, чтобы вы не разрушали семью, исправились.
Завьялов повернулся в полоборота, посмотрел на члена бюро Александра Кудряшова, сидевшего в президиуме, и кивнул головой в его сторону:
- Вот Кудряшов, наверное, вспоминает, как однажды его поведение так же строго обсуждалось комсомольцами. Да и все вы вряд ли это забыли. Может, не стоило говорить об этом - давно дело-то было, но уж к слову пришлось. Хорошо прочувствовал он тогда критику товарищей - человеком стал. Теперь все мы гордимся им - прекрасный товарищ. Не зря мы доверили ему быть одним из наших вожаков… А от Масликова сегодня мы ждем искренних слов, признания и осуждения своих ошибок.
Масликов давно уже сидел выпрямившись и слушал внимательно. Как только старший лейтенант опустился на банку, он поднялся с места и, волнуясь, произнес:
- Больше такого… похожего со мной никогда не будет! Все изменю, выправлю. Даю вам слово… - запнулся и дрожащими губами закончил: - слово комсомольца.
- Давно бы так! - Радость за товарища прозвучала в голосе Константина Олехова. - Но взыскание все же получишь, - пообещал он.
Да, взыскание Масликов получил: собрание объявило ему строгий выговор. Но он остался комсомольцем. Это значило - товарищи верили его слову, верили в свою силу - силу коллектива, который может, должен исправить его. Поднимая руки при голосовании за это решение, участники собрания с хорошей надеждой думали: время покажет, хватит ли у Павла Масликова твердости, найдется ли сила воли, чтобы стать на верную дорогу и не сбиваться с нее.
