– Совместная опека – отличный компромисс.
– По-твоему, Дауд захочет вернуться к прежней жизни после того, как я узнал, что он мой сын? – сказал он.
Арден напряглась и выронила тяжелую серебряную вилку, которая с глухим стуком упала на стол.
– Почему нет? У него будет возможность сравнить дворцовую жизнь с жизнью рабочего человека.
Идрис покачал головой:
– Ты не понимаешь. Уже всем известно, что Дауд мой сын. Я обязан сделать так, чтобы он жил со мной. Если я этого не сделаю, народ сочтет меня слабым правителем. Я оскорблю тебя, если не женюсь на тебе. И я оскорблю Жизлан, если, отвергнув ее, не женюсь на матери своего сына.
Арден заскрежетала зубами:
– Я свободный человек и сама решаю, что мне делать.
– Ты позволишь личным предпочтениям испортить жизнь Дауда?
– Ты преувеличиваешь. Я прекрасно о нем заботилась.
– Это было до настоящего момента. – Он накрыл ее руку широкой ладонью. Арден удивилась, каким обнадеживающим показалось его прикосновение. – Ты только один день противостояла журналистам. Ты хочешь, чтобы Дауд проходил через это снова и снова?
У нее похолодело внутри.
– Я уверена, что когда все привыкнут к этой новости…
– Арден, никогда и ничего не изменится. Всякий раз, когда в моей стране или в жизни Дауда будет происходить какое-нибудь событие – его день рождения, первый день в школе, выходные дни, – папарацци станут щелкать фотокамерами. Они начнут снова и снова обсуждать, что Дауд живет в Лондоне, а его отец во дворце. Они будут отслеживать каждый его шаг, тем более что Дауд такой фотогеничный. Каждое решение, принимаемое его матерью, будет тщательно изучаться и оцениваться. Дауд не сможет прятаться от журналистов. Они просто его затравят.
Арден высвободила руку и прижала к своей груди, ее сердце учащенно колотилось.
– Ты запрешь его в своем дворце?
Идрис рассмеялся, чем напомнил ей Шакила – мужчину, который мог завоевать ее сердце обычной улыбкой.
– Ты считаешь дворец тюрьмой? Поверь мне, Дауд будет жить более нормальной жизнью, чем в Лондоне. В Захрате я защищу вас обоих.
Арден сглотнула и вздрогнула. В глубине души она знала, что Идрис прав.
– Я думаю, мы могли бы пожить в Захрате, если ты поможешь нам подыскать дом. Я смогу там работать? Вероятно, у вас требуются флористы. – Она прижала руку к виску, у нее разболелась голова.
– Ты будешь жить во дворце. Как моя жена. Это единственный разумный вариант. Вместе мы обеспечим Дауду стабильный дом. – Идрис уже не выглядел агрессивным, он хладнокровно излагал преимущества.
