— Дядька, я всё понимаю. Ты жаждешь мести и втемяшил в голову, что единственное место, которое тебя устроит, бункер Шарукана. Но он никуда не денется, и мы до него ещё доберёмся. А сейчас нужна передышка. Понимаешь? С нами женщины и дети, а здесь всё есть: электричество, продукты, медикаменты. Так что не пропадём, организуем оборону, можем даже понтон совсем утопить, и пересидим до весны. За этот срок чума пойдёт на спад, и мы, хорошо подготовившись, продолжим путь.
Его ответ был коротким:
— Нет.
— Но почему?
— Во-первых, ты забыл о бойцах Большого, которые за своими семьями помчались. Во-вторых, чутьё меня никогда не подводило, а я по-прежнему чую опасность. А в-третьих, куй железо пока горячо. Если осядем, снова сдвинуться с места будет сложно. Я знаю, о чём говорю. То заболеет кто-то или травму получит, то бабы забеременеют. Так-то, племяш. Но если ты собрался остаться, тянуть за собой не стану.
«Если бы этот разговор состоялся после того, что мы видели под Устюгом, он бы согласился, — подумал я. — А сейчас говорить об остановке глупо. Он снова закусил удила».
— Я с тобой, — в который уже раз услышал от меня старший родственник.
— Тогда давай поговорим с мужиками, а потом решим, что заберём.
Как выяснилось, работяги родом из Акима, есть такой населённый пункт в Республике Коми на реке Ижма. Нам по пути. Поэтому общий язык с бывшими рабами Большого мы нашли быстро. Они с нами, и это хорошо. Люди простые и не подлые, такие в спину редко бьют, и они могли водить бензовозы. От жадности мы даже подумали, что сможем забрать два. Но хорошо всё прикинув, рассудили, что дотянем только один. Плюс наш микроавтобус и ещё один, который принадлежал охранной конторе покойного авторитета.
Приняв окончательное решение, стали собираться. Проверили бензовоз, который пойдёт с нами, и микроавтобусы. Вооружили работяг и распределили, кто на чём поедет. А далее — погрузка. Добра было много, но мы отщипнули лишь небольшой кусок. Почти всё оружие с нами. Пять ящиков с медикаментами, в основном антибиотиками и витаминами. Двадцать ящиков с продуктами. Пятьдесят слитков золота — природная жадность сказалась. Кое-что из одежды, а также оптика, боеприпасы и радиостанции. Больше ничего взять не смогли, объём транспорта забили.
Сборы закончились. Дядька выпустил пленников, рядом с которыми встали женщины-рабыни, и обратился к Паше:
— Я обещал сохранить тебе жизнь?
— Да, — прохрипел раненый.
— Живи.
