В ответ раздался знакомый голос отца Никифора:
— Не стреляйте… Не надо… Я Божий человек…
На шум прибежали Укладников и дядька. Они проводили священника к огню, я был рядом — интересно ведь, что произошло и где попутчики Никифора.
— В чём дело?, — первый вопрос Никифору задал дядька.
— На нас напали…, — выдохнул он.
— Кто?
— Не знаю. Возле Коробейниково. Когда мы подошли, посёлок уже горел, и на нас налетели. На мотоциклах и машинах, здоровые мужики. Может, байкеры или банда. Безумные они, и глаза у всех словно из стекла.
— Оружие у них было?
— Да. Много. И автоматы, и ружья. Даже пулемёт видел.
— Они в вас стреляли?
— Не сразу. Сначала всех в кучу согнали и красивых женщин выбрали, трёх или четырёх. Остальным велели бежать к лесу. Мы побежали, и они стали нас догонять, а потом рубили саблями и топорами.
— Рубили?, — Дядька был удивлён.
— Именно.
— И не стреляли?
— Нет.
— Допустим…
— Вы мне не верите?!, — воскликнул священник и задрал подрясник. — Смотрите!
У него на боку был длинный порез и ещё один на плече. Но оба неглубокие.
— Что дальше было?, — Андрей Иванович продолжил расспрашивать Никифора.
— Я сбежал. Нас было трое. Но мы разделились, и я остался один. Вслед стреляли, но недолго. Пять или шесть раз, точно не помню.
— Ещё что-то рассказать можешь?
— Среди этих бандитов были больные.
— Точно?, — Все, кто был рядом с Никифором, не сговариваясь, отодвинулись от него.
Он это заметил и устало кивнул:
— Точно. Я видел троих. На лицах крупные белёсые волдыри.
— Они были со всеми?
— Да. И никто их не сторонился.
— А к тебе они прикасались?
Священник перекрестился:
— Слава Богу, нет.
— А подходили?
— Тоже нет.
Самое главное Никифор сказал, и его положили отдельно от всех, а утром священника уже не было. Он ушёл в смену Укладникова, и дядька с ним поругался. Хрен с ним, с этим Никифором, ушёл — и одним едоком меньше. Но почему офицер не поставил в известность нас? Короче, слово за слово, Укладников начал огрызаться, и Вага, не сдержавшись, ударил его в челюсть. Довлатов попытался помочь другу и за ствол схватился, но я передёрнул затвор автомата, и это его остановило. После этого группа снова распалась, офицеры решили двигаться отдельно. Я предлагал родичу отнять у них «тигр», но он их пожалел.
Так прошёл ещё один день. Мы петляли по лесам, форсировали ручьи и старались держаться подальше от совершенно пустой дороги. При этом, конечно, не теряя её из вида, потому что она — наш ориентир. Еда закончилась, но удалось собрать ягод и найти несколько грибов. Больше ничего не было, этим мы и поужинали.
