Похоже сведения у Регула закончились. Он еще тщательнее поцарапал затылок, но в конечном итоге лишь развел руками. Мол вот и все. Шлем занял предназначенное войной место, забрало лязгнуло, стражник целеустремленно потопал за проводником. Но спохватившись обернулся уже у входа в гору, от него донеслось:
- Да. Орков они еще не любят. Очень.
Ургала, на мой испытующий взгляд лишь пожал плечами, мол какая ерунда:
- Не надо им орков любить. Ежей пусть любят. Убьем их всех и пройдем. Все просто.
Я не успел ничего ответить, а Кассиди тут же затараторила:
- Ну конечно, убьем! А соседи пойдут за нами, будут преследовать и мстить. Днем и ночью. Или вовсе сообщат кому-то впереди и на нас устроят засаду!
Ургала недовольно рыкнул в тот же самый момент, как Громодар захохотал, хлопнув себя по бедрам. Их возгласы тоже слились воедино:
- Плевать, я убью, меня убьют! Честь, слава! Ур-р!
- Ай, молодец, девка! Приложила зеленого!
Девушка беспомощно посмотрела на меня не зная как реагировать на этот хор. Я почувствовал, что решать мне и тут же сказал:
- Ургала, мы знаем, ты сильный воин и для тебя нет преград, но мы сейчас идем не в набег. Ты обещал провести нас и груз до захребетного рынка. Ты дал слово! Но как ты проведешь, если тебя убьют или ранят?
Орк насупился, поиграл желваками и возразил:
- Дело опасное, и так могут убить. И Реджи это знает.
- Согласен, но дело главнее боя! Не будем лезть на рожон.
- Не будешь лезть на рожон, дождешься что рожон залезет на тебя, - угрюмо бросил орк. Но ятаган, который он все время выхватывает рыча имя своего божества уже спрятался в ножны. Ургала сделал приглашающий жест, мол веди, раз такой...
Мы с Кассиди внимательно присматриваясь, пошли вперед, а шагах в полста позади, бок о бок неспешно шли орк и гном. Громодар сопел и смотрел прямо перед собой. Огромный кожаный ящик с грузом оружия, чуть ли не вдвое больше него, но не похоже, чтобы старому гному хоть немного тяжело. Орк же язвительно ухмыляется, бросая мне взгляды в спину, на «ездового» же посматривает с каменным выражением физиономии. Еще клыкастый здоровяк от скуки медленного хода, подволакивает лапы, поднимая пыль, оставляя на дороге торчащими из полусапог когтями борозды.
Солнце похоже уже заходит. Его не видно из ущелья-дороги, но оно освещает верхний край. Он отсвечивает красным, словно кто-то рубанул землю, да так и оставил истекать кровью. Небо наливается темной синью. Тени становятся гуще, вместе с тем и отроги горы, на которой стоит Лозадель, по ходу нашего движения снижаются. Вдоль дороги, которая стала похожа скорее на высохшее русло реки, появились разлапистые деревья, ветки объедены чуть ли не до середины, а стволы во вмятинах от копыт.
