— Вот расскажу все отцу когда-нибудь. Ох, и влетит тебе, — Амирэль укоризненно покачала головой, схватив сестру за руку. — Пойдем отсюда.
— Еще чего, — вывернулась Эстэль. — Ты знаешь, кто там? — с придыханием произнесла она, ткнув тонким пальчиком в замаскированные под панели двери. — Там орки. Орки, — высоко подняв вверх руки, как дирижер, изображающий крещендо, девочка благоговейно выдохнула: — О-орки. Здоровенные. Злющие. Зеленые орки.
— О, нет, — закатила глаза Амирэль, живо представив, что сейчас начнется.
Об орках Эстэль могла говорить бесконечно: она знала о них все. На полках в ее комнате стояли книги только про орков. Комод и прикроватная тумбочка были заставлены статуэтками изображающими орков. Подушка у Эстэль была сшита в виде большой головы орка. Стены, текстиль и ковры в спальне сестры были зелеными — потому что орки были зелеными. И наконец, на стене напротив кровати, по просьбе сестры художники нарисовали огромного свирепого орка, крепко сжимающего руки на горле уродливого огра.
Перед сном сестренка, заложив за голову руки, влюбленными глазами смотрела на изображенное на стене безобразие и, мечтательно закатывая глаза, сообщала, что когда она вырастет, то найдет себе орка позлее и пострашнее, и они вместе с ним пойдут давить огров.
У папы с мамой это заявление почему-то всегда вызывало приступ смеха, а Ами с ужасом ждала, когда сестра вырастет и приведет в дом огромное зеленое чудище, с которым они зачем-то станут давить еще более жутких образин. И в том, что Эстэль это сделает, зная характер сестры, Амирэль даже не сомневалась.
— Эстэ, я прошу тебя, пойдем отсюда, пока нас здесь не застукали и не пришлось опять подправлять кому-нибудь память, — Ами умоляюще смотрела в спину сестры, пиявкой прилипшей к замочной скважине, понимая, что оторвать ее оттуда может только чудо.
— Отстань, Ами, — подтвердив худшие опасения Амирэль, отмахнулась от нее сестра. — Вот же, швабра стоеросовая… — сердито пропыхтела Эстэ, притопнув с досады ногой. — Тебе что, медом тут намазано? Как к полу прилипла… Это она мне специально.
— Кто "специально"? — ничего не поняла Ами. — Что случилось?
Эстэ наконец соизволила повернуться и, гневно вскинув брови, выдохнуть:
— Эта шейна Бэйниз напялила на себя юбку размером с корабельный парус и перегородила своим задом мне весь обзор. И главное, хоть бы на шаг в сторону сдвинулась. Так нет — словно костыль проглотила. Я вот ей завтра внушу, что у нее таракан из-за корсажа выползает, посмотрим, как она тогда по Арум-Рисиру скакать будет.
