4
День рождения Павла прошел, как обычно происходило в последние годы, в «две серии». В среду, строго в соответствии с датой, пришли поздравить родители, а в конце недели собрались друзья; дети остались на попечении Галины Сергеевны и Иннокентия Семеновича. Если кто-то и заметил, что Марина держалась несколько скованно, то ничего сказано не было. Несколько раз она ловила предупреждающий взгляд мужа: не вздумай. Если бы не этот взгляд и не предшествующие споры, Марина наговорила бы свату кучу лишнего.
– Почему «лишнего», почему? – возмущалась она, перед тем как выйти из дому. – Кто-то же должен сказать этому индюку, что нельзя взваливать на ребят такое бремя! Павел молчит, Валюшка не скажет, так это сделаю я!
– …и начисто испортишь отношения не только с Иннокентием, но и с ребятами, – терпеливо повторял муж. – Они большие детки, сами разберутся. Не встревай.
Павел занялся обменом, и скоро ему стало казаться, что никогда и ничем он не занимался так энергично. День начинался рано и продолжался до позднего вечера – после работы нужно было обзвонить таких же «обменщиков», как он сам. Отец своими наставлениями стал раздражать. «Ей восемьдесят два года, не забывай, – напоминал он со значением, – со дня на день все может случиться». И добавлял не очень понятно: «В таком мире живем».
Он с самого начала четко разделил функции каждого.
– Твое дело – искать, – наставил на сына указательный палец с потрескавшейся кожей. – Я помогу, конечно. Решает все Валентина, мы с мамой не вмешиваемся – у нас голос совещательный.
Свекровь кивнула.
– Ты, дорогая, – теперь палец указывал на Валентину, – решаешь, какая квартира вам подходит. Исходишь только из интересов детей и ваших собственных, учти это. Софа пожила свое; много ли ей теперь надо?
Жена вздрогнула, вспомнив топор и проломленную голову.
– Немного тепла, – продолжал Иннокентий Семенович, – доброе слово да какой-никакой комфорт, вот и все.
Павел слушал отца со смешанным чувством восхищения и раздражения. Кеша – блестящий организатор: излагает, как на планерке. Был период, когда оба работали в одном и том же НИИ, где Иннокентий Семенович возглавлял отдел научной организации труда. Весь отдел казался Павлу ненужным придатком института; к счастью, хватило сообразительности не говорить об этом отцу. Впрочем, тот и сам наверняка знал анекдот о переставляемых столах, не мог не знать, а потому ляпнуть что-то означало бы не только ломиться в открытую дверь, но и привести в действие вулкан: отец был вспыльчив, да и своей поздней диссертацией по НОТ очень гордился.
