В наступившей тишине аббат надул пузырь.
— Они опять будут в Убервальде, — сказал Лю-Цзы с ноткой мольбы в голосе. — Там они балуются с электричеством. Я каждый дюйм этого места знаю! Дайте мне пару человек, и мы пресечем это в зародыше!
— Бабабабабаба… Это требует обсуждения, Лю-Цзы, но мы благодарим тебя за твоё предложение бабабаба, — сказал аббат. — Ринпо, я хочу, чтобы все бдумбдумбдум главные монахи, которые работают в полевых условиях, появились в Комнате Тишины через пять бабаба минут! Вертушки работают бдумбдум согласованно?
Один из монахов оторвал взгляд от свитка, который ему передали.
— Кажется что так, ваше преподобие.
— Мои поздравления оператору пульта управления ПЕЧЕНЯ!
— Но Шобланг мёртв, — проворчал Лю-Цзы.
Аббат перестал выдувать пузыри.
— Это печальная новость. Насколько я знаю, он был тебе другом.
— Это не должно было случиться так, — пробормотал дворник. — Это не должно было случиться так.
— Успокойся, Лю-Цзы, мне надо будет перекинуться с тобой словцом. Печеня! — Главный Помощник, пришпоренный ударом резиновой обезьянки по уху, поспешил прочь.
Толпа монахов поредела, когда все начали разбредаться по своим делам. На балконе остались только Лю-Цзы с Лобзангом, глядящие как волнуется Мандала.
Лю-Цзы откашлялся.
— Видишь те вертушки в углу? — Сказал он. — Маленькие записывают узоры за один день, а что-нибудь любопытное сохраняется на больших.
— Я только что вспомнил, как ты говоришь это.
— Молодец. Молодец. У парня талант, — Лю-Цзы понизил голос. — Кто-нибудь смотрит на нас?
Лобзанг оглянулся.
— Здесь ещё осталось несколько человек.
Лю-Цзы вновь повысил голос.
— Тебе рассказывали что-нибудь о Большом Крушении?
— До меня доходили только слухи, Дворник.
— Ага, слухов много. «Замер свет дня» и тому подобное, — вздохнул Лю-Цзы. — Знаешь, большая часть того, чему тебя учили — неправда. Так должно быть. В некоторых случаях, если узнаешь всю правду за раз, ты не сможешь понять её. Ты знаешь Анк-Морпорк достаточно хорошо, так? Бывал в оперном театре?
— Только на практике карманничества, Дворник.
— А ты когда-нибудь обращал внимание на крошечный театр на другой стороне улицы? Кажется, он называется «Дискум».
— Ах, да! Мы купили грошовые билеты, сидели на полу и бросали орешки на сцену.
— И это не заставило тебя задуматься? Большой оперный театр, роскошь, позолота и большие оркестры, а рядом маленький, крытый соломой театр из необструганных бревен, без кресел и всего с одним пареньком, играющем на крамбоне?
