Пятый Всадник развернулся. Его глаза были чёрными. Абсолютно чёрными. Блестящими и чёрными, без намека на белки.
— Меня зовут, — сказал Пятый Всадник. — …
— Да?
— Меня зовут Ронни.
* * *
Безвременье росло как снежный ком. В море остановились волны. Птиц словно пришпилило к небу. Весь мир оцепенел.
Но не затих. В нём разносился звук, какой бывает, если вести пальцем по кромке очень большого бокала.
— Пошли, — сказала Сьюзен.
— Вы слышите? — сказал Лобзанг, останавливаясь.
— Но для нас это бесполезно…
Она втолкнула Лобзанга обратно в тень. Серая мантия Ревизора возникла на улице невдалеке от них и начала вращаться. Воздух вокруг наполнился пылью, превратив её в маленький пыльный цилиндр, который в свою очередь стал чем-то очень похожим на человека, слегка нетвердо стоящего на ногах.
Он пару раз качнулся туда-сюда, медленно поднял руки и принялся разглядывать их, поворачивая так и сяк, а затем решительно зашагал прочь. Дальше по улице к нему присоединился ещё один, вышедший из подворотни.
— Это совсем на них не похоже, — сказала Сьюзен, когда эта парочка завернула за угол. — Они что-то затевают. Пошли за ними.
— А что насчёт Лю-Цзы?
— А что насчёт него? Сколько ему, ты сказал?
— Он говорит, что ему восемьсот лет.
— Тогда его сложно убить. Ронни достаточно безопасен, если ты будешь осторожен и не станешь с ним спорить. Пошли.
Она зашагала по улице.
К Ревизорам присоединялись другие, идущие между замерших карет и неподвижных людей, направляясь, как оказалось, на Площадь Сатор, самую большую площадь в городе.
Был ярмарочный день. Неподвижные, безмолвные люди толпились вокруг прилавков. А между ними сновали серые фигуры.
— Их здесь сотни, — сказала Сьюзен. — Все выглядят как люди, и, похоже, у них здесь собрание.
Мистер Белый начинал терять терпение. До сих пор он не знал, что у него оно вообще имеется, потому что, если хотите знать, раньше он был весь терпение. Однако сейчас он чувствовал, как оно испаряется. Это было странное горячее ощущение в голове. И как это мысль может быть горячей?
Толпа воплощенных Ревизоров в волнении наблюдала за ним.
— Я мистер Белый! — сказал он несчастному Ревизору, которого привели к нему, и содрогнулся от удивления — он использовал это единственное слово и выжил. — Ты не можешь быть ещё одним мистером Белым. Это может вызвать беспорядок.
— Но у нас кончились цвета, — вмешался мистер Фиолетовый.
— Такого не может быть, — сказал мистер Белый. — Существует бесконечное количество цветов.
