— Стабилизируются, — сказала она. — Наверное, это не так плохо… здесь двое людей.
— Кто?
— Подожди, я открою дверь. Будь осторожен.
Дверь медленно отодвинулась. Лобзанг вошел в мастерскую вслед за девушкой. Волчок начал ускоряться.
Часы стояли в центре комнаты и светились так, что на них было больно смотреть.
Но он всё равно смотрел.
— Они… такие же, как я себе представлял, — сказал он. — Точно как…
— Не подходи ближе, — сказала Сьюзен. — Это неверная смерть, поверь мне. Следи внимательно.
Лобзанг моргнул. Последняя пара мыслей, казалось, не принадлежала ему.
— Что вы сказали?
— Я сказала, что это неверная смерть.
— Это хуже, чем верная смерть?
— Намного. Гляди, — Сьюзен подобрала молот, который лежал на полу, и осторожно поднесла к часам. Он завибрировал и когда оказался совсем рядом с циферблатом, выскользнул из её ладони и исчез. Она ругнулась себе под нос. Прямо перед этим вокруг часов на мгновение обозначился сжимающийся обруч, который, наверное, можно принять за молоток, если его очень тонко раскатать и согнуть в кольцо.
— У тебя есть какие-либо соображения? — спросила она.
— Нет.
— Как и у меня. Попробуй представить себя на месте молотка. Неверная смерть, понял?
Лобзанг посмотрел на двух застывших людей. Один из них был небольшого роста и с полным набором всех элементов, по которым его можно было классифицировать как представителя человеческой расы, так что, по-видимому, решение, все-таки, следовало принять в его пользу. Он смотрел на часы. Как и второй среднего возраста мужчина с застенчивым выражением на лице, по-прежнему сжимавший чашку чая, и насколько удалось разглядеть Лобзангу, бисквит.
— Тот, который не выиграет конкурс красоты, даже если будет единственным конкурсантом — Игор, — сказала Сьюзен. — Второй, доктор Хопкинс из Гильдии Часовщиков.
— Итак, мы наконец-то знаем, кто сделал часы, — сказал Лобзанг.
— Я так не думаю. Мастерская доктора Хопкинса в нескольких улицах отсюда. Он делает дешевые часы для малоразборчивых клиентов.
— Тогда… Игор построил их.
— Милостивые боги, нет! Игоры профессиональные слуги. Они никогда не работают на самих себя.
— Кажется, вы много знаете, — сказал Лобзанг, в то время как Сьюзен обходила часы, словно борец, выискивающий брешь в защите.
— Да, — ответила Сьюзен, не оборачиваясь. — Знаю. Первые часы сломались. Эти, держаться. Кто бы ни сделал их, он был гением.
— Злым гением?
— Сложно сказать. Не вижу надписей.
— Каких ещё надписей?
— Ну, надпись «Ха-ха-ха!!!!!», намалеванная на боку была бы несомненным доказательством, как думаешь? — сказала она, закатывая глаза.
