И вот кто-то наступил на них опять и самое главное, самое важное, что подбородок, к которому они приближаются, принадлежит…
…кому-то похожему на меня.
Она сидела и некоторое время смотрела в пустоту. Вокруг неё историки карабкались по лестницам, теребили книги на своих кафедрах, но большей частью занимались тем, что пытались переделать образ прошлого в соответствие с современными взглядами. Один из них, правда, разыскивал свои очки.
«У Времени был сын, — думала она. — Кто-то, кто живет на Диске».
Был человек, который всецело посвятил себя изучению времени, и время воплотилось для него. Он изучил стезю времени, и Время заметила его, так сказал Смерть. И было что-то похожее на любовь.
И у Времени был сын.
Как? У Сьюзен был такой склад ума, который может испортить сказку подобным вопросом. Время и смертный человек. Как они смогли сделать…? Ну, как они смогли?
Затем она подумала: мой дед — Смерть. Он удочерил мою мать. Мой отец был его подмастерьем некоторое время. Вот и всё. Они оба были людьми, и я появилась на свет обычным способом. Нет причины, по которой я могу ходить сквозь стены и жить вне времени и быть чуть-чуть бессмертной, но я могу, и эта не та область, где логика и, надо признать, общая биология сыграли какую-то роль.
Так или иначе, время постоянно создаёт будущее. Будущее содержит то, чего не существовало в прошлом. Малыш не станет трудностью для чего-то… для кого-то, кто каждое мгновение воссоздаёт вселенную.
Сьюзен вздохнула. И следовало учитывать, что Время, видимо, не была временем, так же, как Смерть не был собственно смертью, и Война был не совсем войною. Она встречала Войну, большого толстого человека с неадекватным чувством юмора и вечной манерой терять нить беседы, и он, безусловно, не посещал самолично каждую мелкую ссору. Ей не понравился Чума, который кидал на неё странные взгляды, а Голод был просто истощенным и странным. Никто из них не контролировал свои… назовем их отросли. Они все олицетворяли их.
Учитывая то, что она встречала Зубную Фею, Пряничную Утку и Старую Проблему Человечества, удивительно, что она выросла почти человеком, почти нормальным.
Пока она просматривала свои записи, её волосы выбились из тугого пучка и приняли свою обычную стойку, вроде той, что бывает у человека, который только что дотронулся до чего-то под очень высоким напряжением. Они окружили её голову белым облаком с одной-единственной чёрной прядью почти нормальных волос.
