Он вошел в кабину лифта, закрыл за собой дверки и большим пальцем нажал кнопку восьмого этажа. Машинально Петя взглянул на свой большой палец, и... в тот же миг котлеты и чай с бутербродами вылетели у него из головы. Сыщик вспомнил наконец, о чем он подумал в кухне у Маши!
А лифт все поднимался. За стеклом кабины уплыл вниз второй этаж, третий, четвертый, пятый... Сыщик нажал кнопку «стоп», и кабина повисла между шестым и седьмым этажами.
Надо было обдумать положение. Петя знал, что если он явится домой, то сегодня родители его уже никуда не отпустят. Конечно, он мог бы позвонить Самбо, по телефону навести ее на верный след беглецов, но, едва подумав об этом, Петя почувствовал, что не в силах пойти на такую жертву. Жалким и беспомощным казался ему теперь план Эдика расставить посты в метро по сравнению с его, Петиной, замечательной догадкой. Ведь эта догадка родилась в результате кропотливой следовательской работы, безукоризненных логических умозаключений. Сообщить о ней Самбо, а самому улечься спать детектив просто не мог. Он предвидел, что сегодня ночью ему будет страшный нагоняй, но он предвидел и другое: родители быстро смягчатся, узнав, каким блестящим ходом он разыскал пропавших изобретателей. Он нажал кнопку первого этажа, и кабина пошла вниз.
Пете открыла Ксения Ивановна. За ее спиной стояли Самбо и Митькина мама, Римма Тимофеевна. Детектив всю дорогу бежал и теперь еле мог говорить.
— Здрасте!.. Не нашлись?
— Ничего о них не слышно, — тихо ответила Ксения Ивановна.
— Мы думали, это они, — сказала Самбо и, приглядевшись к детективу, добавила: — Заходи! Ты что это... какой-то такой?
Ксения Ивановна пропустила Петю в маленькую переднюю. Взъерошенный детектив помолчал несколько секунд, глядя в упор на Самбо, несколько раз глотнул от волнения слюну...
— Я... я знаю, где они, — наконец выговорил он. — У них же... у них же третий сообщник! Ты что, не понимаешь?
— Не понимаю, — серьезно ответила Самбо.
— Четырехпалый! Забыла?
Секунд десять Самбо размышляла.
— Верно! — прошептала она, помолчала еще немного и энергично кивнула головой. — Петька, совершенно верно, Четырехпалый, — подтвердила она уже в полный голос. — И они к нему пошли, а не в метро!
— Машка! — взорвалась вдруг Ксения Ивановна. — Будете вы наконец по-человечески говорить или нет? И так все нервы истрепаны, а они все какими-то загадками да обиняками... Какой-то там Четырехпалый!.. Что это за Четырехпалый? Какой еще Четырехпалый? Говорите! Ну!
