Стеклянная проходная завода все так же разрезала тень на асфальте от бесконечной кирпичной стены. Возле цементных клумб накренился запыленный автобус, на его лобовом стекле остались следы от дворников, похожие на расправленные крылья. Рядом гудела группа мужиков и парней со спортивными сумками. Совсем зеленый мальчик в непомерно больших ботинках, оглянувшись, присвистнул в адрес девушки, торопившейся вдоль стены. Крепкий мужик в свитере с высоким горлом, не отрываясь от изучения журнала учета, дал ему затрещину.
Парень пригнулся и потер затылок, но не сказал ни слова.
— У Семена рука легкая, как пушинка, — подхватили рядом.
— Разговорчики, — добродушно пробасил Семен.
— Але, Сеня, а почему именно нас? — гнусаво спросил мужичок в комбинезоне.
— Срочный вызов. Стекло ждать не любит. Только для тебя я Семен Михайлович, — спокойно ответил Семен, подняв на мужичка глаза и посмотрев на него поверх увеличительной линзы, поблескивавшей на обруче вокруг головы. — И для остальных тоже, — он медленно обвел всех глазами. Романов подумал, что, сам не зная почему, испытывает доверие к этому угрюмому незнакомцу.
— Сказал, как в лужу топнул, — усмехнулся мужичок в комбинезоне заискивающе.
— Вы прикреплены непосредственно ко мне, — чеканя слова, проговорил Семен, — никому больше не подчиняетесь. Среди вас двое опытных, остальные на подхвате. На заводе чрезвычайная ситуация, — он захлопнул журнал. — Двигаемся, ребята.
Романов поспешил протиснуться в проходную, обгоняя их, и увидел за конторкой знакомого дедушку-канарейку и взмыленную худенькую девицу со списком. Они тщательно сверяли документы и все время сбивались.
— Тут один лишний, — девица с отчаянием бросила список на стол, — вот я их всех как пропущу, и пусть она сама разбирается. У новеньких вообще нарядов нет.
Дедушка вздохнул и налил себе воды из мутного графина. Около турникета, опираясь о стену съехавшей на затылок фуражкой, стоял милиционер. Романов шагнул вперед.
— Санитарный день, — зевнул милиционер, не отрываясь от стены.
— В административный, — Романов старался говорить с усталой уверенностью.
— Стекловары приехали, свежая смена, — сказал милиционер и лениво положил руку на турникет, — внеплановая. Говорю ж, санитарный день. Освобождайте.
Романов осмотрел тесное помещение проходной и встретился со своим собственным взглядом, мученически смотревшим со стены. Немного помедлив, он достал из-за пазухи плакат и развернул его перед лицом милиционера:
