– И ведь становится еще хуже. Что ждет в будущем? Что, если я не могу умереть? Если погаснет солнце, а я все еще не буду освобожден, то кто останется читать надо мной Книгу мертвых?
– Слушай, Лобсанг, это на тебя не похоже. Ты никогда не выражал метафизических сомнений. Что, если это ложная память? Допустим, кто-то, какой-нибудь враг, загрузил вирус, который нашептывает тебе в твою гелиевую голову… Может, это просто парень, которого Агнес наняла, чтобы тебя испытать. Разве это не более вероятно?
Но Лобсанг не слушал. Казалось, он вообще не умел слушать.
Твен содрогнулся в воздушном потоке. Их судно выглядело пылинкой над необъятной кальдерой Йеллоустоуна.
До путешествия Салли Линдси на Марс не было большой суеты, какая случается перед космической программой, – ни изнуряющей физической подготовки, ни особых испытаний, ни множества часов в симуляторах, ни фотосессий для обложки журнала «Тайм». Впрочем, Уиллис, Фрэнк Вуд и Салли все же потратили на это пару недель. Проводили инструктажи, большинство которых Салли пропустила, можно сказать, из принципа…
А затем наконец Салли с изумлением обнаружила то, что Рауп называл белой комнатой, – раздевалку для астронавтов.
С помощью пары женщин в комбинезонах с логотипами «Боинга» Салли пришлось раздеться, обтереться спиртом и надеть мягкое белое белье. Оказалось, на протяжении полета ей предстояло носить вокруг груди какое-то медицинское телеметрическое оборудование – этого требовали корпоративные правила Космо-Д. Затем настал черед самого космического костюма. Это был своего рода тяжелый комбинезон из какой-то жесткой оранжевой ткани с воздухонепроницаемым слоем резины изнутри. Чтобы его надеть, нужно было спиной вперед залезть в прорезь в животе, а потом застегнуть молнию. Салли кое-как проделала это, а затем прошла испытание на герметичность, в котором, когда она прикрутила шлем, костюм накачали воздухом так, что у нее заложило уши.
Но одна из техников, забавная на вид женщина, старше нее, посоветовала ей заботиться о своем костюме.
– В этом тебе предстоит ходить по Марсу, милая, – сказала она. – И более чем вероятно, что он когда-нибудь спасет тебе жизнь. Ты его еще полюбишь. Он, кстати, выполнен по одной хорошей российской технологии – многолетний опыт вылился в дизайн этого наряда. Слушай, если хочешь, мы даже можем добавить тебе нашивку с именем на груди…
– Не стоит.
И когда ее выводили из белой комнаты, техники заставили ее расписаться на створке двери, где уже стояли сотни разных подписей.
