— Интересно! — заметил директор. — А у тебя какие основания, чтобы так утверждать?
Томка проглотила слюну.
— Основания... основания у меня такие. Мы с Милой Вологодской договорились вместе на берег пойти. Она выскочила, когда другие рванули, и нет ее... Я вышла в коридор — там тоже нет, коридор уже пустой... В класс на всякий случай опять заглянула — там Раиса Петровна одна.
— Так-так! А ты больше Раису Петровну не видела?
Томка помолчала немного.
— Видела.
— Когда видела?
— Понимаете... я не сразу ушла. Я сначала по раздевалке немного походила и там Раису Петровну встретила.
— Откуда она шла?
— Сверху. Со второго этажа...
— А что, она домой пошла или в учительскую?
Томка опять помолчала немного.
— Она... она к вам пошла, — громче чем обычно, словно догадавшись о чем-то, сказала она и повторила еще громче: — К вам в кабинет пошла.
Солнце уже совсем закатилось, но полная темнота так и не наступила, ведь приближалось лето. Директор мог видеть лица всех заговорщиков, сидевших по обе стороны от него. Кто-то попытался улыбнуться, кто-то переглядывался друг с другом, но лица у всех были напряженными. Когда Томка закончила давать свои показания, кто-то закашлялся, а еще кто-то шепнул ему:
— Да тише ты!
— Спасибо, Зырянова, садись, — сказал Данила Акимович. — Вызывается свидетельница Раиса Петровна Борисова.
На этот раз никто не улыбнулся, когда директор назвал учительницу «свидетельницей». Молоденькая учительница встала.
— Скажите, Раиса Петровна, что вы делали в классе после того, как все оттуда ушли?
Раиса Петровна ждала этого вопроса, поэтому отвечала твердо, без малейшей запинки.
— Сначала я убрала в портфель тетради, — сказала она и на секунду умолкла, чтобы директор задал ей следующий, заранее известный ей вопрос. Он тут же последовал:
— Потом?
— Затем присела на минутку и стала думать, почему Мокеевой бросают какие-то записки. И еще о том, почему Мокеева вчера эти записки читала и рвала, а сегодня даже не поднимала.
— И в тот момент, когда вы думали, в класс заглянула Зырянова?
— Кто-то заглянул, но я не обратила внимания кто.
— А когда Зырянова ушла, что вы делали?
— Я собрала эти записки... — Тут учительница немного запнулась. — Я, конечно, понимаю, что чужую переписку читать... — Раиса Петровна опять умолкла, но ей пришел на помощь Федор Болиславович.
— Да какая же тут переписка, если одни кидают записки, а она их читать не желает.
Раиса Петровна благодарно кивнула.
— Вот именно! Я так и подумала. И прочитала эти записки.
