Коробочка скутера, похожая на важно рассевшуюся лягушку, неуклюже перевалилась через край башни и взмыла вверх. Тим остался один на пустой площадке. Он, авиетка и город.
Город распахивался вокруг Граува зеленью, синим небом, разноцветными небоскребами, призрачно мерцающими вдалеке флоотирами, куполами приземистых частных строений, и монорельсой, петляющей, двигающейся между зданиями, не имеющей ни начала, ни конца.
Тело разом заныло, требуя жалящих прикосновений. Словно червь в мозгу крутилась мысль, что он может оказаться у Ирта всего через несколько, пусть и очень длинных минут.
Я смогу справиться, я не поеду.
К нему… через пару секунд.
Он заставил себя подумать о «Маленьких радостях», о том, что его единственно правильный выбор – отправиться к Алексею и уговорить его помочь снова.
Через силу Тим проковылял к авиетке.
– В Дублин, – проговорил он медленно, по слогам, не доверяя собственным мыслеприказам.
К тому моменту, когда ремни застегнулись на нем, Тима трясло. Ломка. Он знал, что это скоро пройдет, а потом снова вернется и снова…
Как это всегда было на Орфорте…
* * *
Хозяина не было долго, слишком долго. Он отправился на охоту в Просторы. Трехдневная трясучка у Чаги уже прошла, но ему все равно было плохо. Съев разваренное корневище рауда, которое ему по приказу Ирта раз в день выдавали у заднего входа в Ниши Пира, он выбрался наружу и стал карабкаться вверх.
Чага старался выискивать проходы и местечки, затянутые шевелящимся пылевым мхом и поэтому безопасные. Когда голая ступня попадала на черную поверхность камня, тонкие прозрачные вкрапления подрезали кожу, и пятна крови шипели на скальных уступах, из красных становясь розовыми.
Боль его отвлекала, рождала ощущение близости Хозяина, но все же он не мог потерять слишком много крови, иначе не будет сил, чтобы забраться наверх, чтобы ждать и увидеть его возвращение. Иначе Ирт не войдет в него сразу, как вернется, скажет, что Чага слишком дохлый для этого.
Конечно, ему не добраться до самого верха Стен Флаа. Но даже с середины крайней горы – Башни Предупреждения он мог видеть через черную, выжженную землю Пояса Спокойствия разворачивающиеся вдаль Просторы.
Он нашел безопасный пятачок серости и сел, подобрал к груди колени, стараясь не касаться спиной режущих каменных выступов. Мешок, который он носил на теле, теперь полностью укрывал его ноги, и Чага подоткнул его края под кровоточащие ступни. Так он чувствовал себя незаметным, спрятавшимся от чужого интереса, и мог ждать.
