— Ну, в первое время она была очень растерянной, как и я. Это потом, когда мы начали учиться и общаться с другими, она почувствовала вкус к жизни. Занималась танцами, ходила на рынок за покупками, дружила со сверстниками и полюбила Гиса. Еще она играла в театре и часто ходила в мой бар.
— Извините, за нескромный вопрос, но вы работали в баре как прислуга, как вам это давалось? Вам было настолько тяжело? — я улыбнулся, вспоминая свою работу в баре, и постоянно ворчливого Санчо с трехэтажным матом, что развлекал кучу народа.
— Нет, совсем не тяжело. Даже интересно и познавательно. Работа в таком заведении была мне приятной, я научился соблюдать порядок, готовить и различать напитки по одному только запаху. Да и общаться мне приходилось с очень разными людьми. Не стыдно работать, стыдно милостыню просить.
— Ужасные слова. И я рада, что вы это пережили с таким ценным опытом. А я вот никогда не видела, чтобы прислуга радовалась своей работе. Они всегда ходят словно рабы, хотя это и не так. — Она повернула голову на бок и задумалась. — Кухарка, что приносила мне еду, всегда улыбалась, и говорила каждый раз, что все она сделала для меня от чистого сердца. Но больше никто не улыбался. Никто больше не радовался свое работе.
— Да ты не заморачивайся. У любого действия есть две стороны, как у монеты. Плохая и хорошая, и каждый видит ту сторону, которой повернет к себе монетку. Я потерял память, это плохо, но в то же время я нашел новые стимулы для жизни и начал собирать новые воспоминания, встретил тебя вновь и вижу в этом только хорошее. Зачем же мне горевать об утраченном, если я его просто не помню?
Разговор наш плавно переходил от одной темы до другой, пока, наконец, солнце не пошло к закату, стало прохладнее и мы, забравшись под легкое одеяло, продолжили наше знакомство друг с другом. Слово за слово, и она уже не боится меня обидеть, Силя начала выражать свои чувства и мысли, стала рассказывать о слухах своего дворца и прочие мелочи. Мы так и заснули, под мерное покачивание кареты, под сопение верблюдов и шум ветра в бескрайней пустыне.
Будил меня мой бессменный будильник-Визерис. Кричал что-то о моем состоянии и виде, а так же пытался донести до меня мысль, что мы скоро войдем в нашу столицу и меня никто не должен видеть таким словно я из под копыт верблюдов только что выбрался. Я вяло отбрыкивался, но все же уступал и просыпался. Выполз на улицу, где сразу увидел Силю, Элю и наших товарищей, что стояли, открыв рот, глядя на нечто перед нами. Я тоже повернулся и просто выпал в осадок. Знаете, я много смотрел фильмов, где показывали города и страны средневековья, но такого я даже представить бы не смог. Город был столь велик…. Ну реально как настоящая гора, постепенно наращивающая плотность домов, красоту строений, зеленые насаждения, водопада. А на вершине, как вишенка на красочном торте, стоял величайший из виденных мною замков. Дворец просто сиял на утреннем солнце, белые стены и золотые украшения озаряли отраженными лучами весь город, от самой вершины, до стены, что была перед нами. Сложно даже представить, сколько людей проживает в этой столице, и что самое трудное в представлении и осознании — это все наше? Я недоверчиво повернулся к Эле, она посмотрела на меня точно с таким же выражением лица.
