— Визерис сказал, что я одобрил ее портрет.
— Визирь добр к твоим чувствам, но он соврал. Тиберий отверг ее, и я пригрозил, что задушу его собственными руками, прямо в этой зале, если он не станет делать все что в его силах во благо Кхалешата. И он рыдал, рыдал как последняя сука скотского двора. — Султан едва не сплюнул на пол с отвращением на лице. — Боги мне свидетели, когда я узнал о крушении корабля Тиберия и Луссы, я плакал не по нему, а по дочери. Ты знаешь, как Лусса похожа на твою мать? Нет? Она ее чистая копия. Я до самого вашего приезда знал, что ты не будешь жить при дворе и носить мое имя. Но когда я встретился со своей дочерью, немного ранее, я пересмотрел все, что мне говорили. Я так давно не видел ее улыбки, не слышал ее смеха и девичих глупостей. Она просила за тебя, больше чем за себя. Как и ты в самом начале разговора запросил за нее. У меня никогда дети так не ладили. Я одобрил твой выбор ей мужа, хотя мне и стоило бы тебя высечь за это.
— Если это важно, я могу потерпеть. — С серьезным лицом ответил я.
— И потерпел бы, не в первый раз. Однако когда ты спалил того менестреля…. — Султан расплылся в такой радостной улыбке, что и мне захотелось улыбнуться, жаль, что рвота к горлу подступила. — За такой поступок, я тебе все прощаю. Только ответь, зачем ты убил человека в чужом доме?
— Великий Султан, я бы не хотел об этом говорить. Одна только мысль, что это тело…. — мдя, батюшка мой начал ржать так, что даже по стенке застучал, а до меня долетала его слюна.
— Ох и рассмешил…. — он снова смахнул слезу. — Никто это тело не трогал. Этот голубь был просто влюблен в Тиберия и пел ему песни да гладил спину. Неужели ты подумал, что я бы позволил так позорить мой род? Я бы лично спалил половину дврца!
— Ну,… я ваших традиций не знаю. — Развел я руки с невероятным облегчением.
— А вероятно стоит. Я прикажу Визерису все тебе рассказать.
— Благодарю.
— Принимаю. А теперь проси. — Я натурально впал в ступор.
— А… что просить?
— Что хочешь! Считай это своим последним испытанием перед приемом в семью. — Я задумался, но слова правителя об испытании, большого разгона мысли не добавляют.
— Я прошу вас благословить меня на брак с принцессой Силиссой, дабы она вошла в эту семью и была вам третьей дочерью, что подарит вам внуков и внучек.
— Прекрасные слова, но этого просить не стоило, это и так моя воля и мое желание. Но я рад, что ты хочешь того же. Проси для себя!
— Ну, раз так…. Тогда, я хочу…. Не знаю. Лично для себя я ничего не хочу. Тут есть все и даже больше чем нужно. А за Дарина-мага я могу попросить?
