— Спокойствие, спокойствие, сеньоры, надо осмотреть больную, — визгливо повторил он. — Не могу же я делать это в такой толчее! Где отец ребенка?
Мануэлу передали, что его зовет доктор, и он начал пробираться сквозь толпу, спотыкаясь, наступая на ноги, туда, где слышались стоны Марии и где Тереза обмывала младенца. Он с нежностью поглядел на них, но, вспомнив о докторе, спросил, что от него хотят.
— Я не могу ручаться за больную, — заявил Леонардо, — попросите, чтобы они ушли.
Пыжась от гордости, Мануэл Кукурузный Початок хотел было выпрямиться на своих коротких ногах, но обмякшее тело не повиновалось. И тогда он неуверенно проговорил:
— Сеньор доктор сказал, что лучше вам всем уйти.
Он подождал немного, но никто не двинулся с места. Тогда он решил не церемониться:
— А ну, пошли вон! Чтоб духа вашего здесь не было! Вот я вас метлой!
Враждебный шепот был ответом на его слова. Вдовая сеньора Пералта заметила, что невредно быть и повежливее, ему же добра желают…
— Но сеньор доктор…
— Боже мой! Сеньор доктор! С ним я и словом не перекинусь, он дурно воспитан…
Конюха так и подмывало крепко обругать весь этот сброд, из-за которого Марии грозит смерть, и вытолкать взашей из конюшни, но он только передернул плечами и прислонился к стене около Терезы, баюкавшей ребенка. Она передала его незамужней сестре Пералта и встала с соломы.
— Тереза! — позвал он тихонько. — Это мальчик? Аккурат как я говорил… Правда, он на меня похож?
Хозяйка таверны поддакнула, чтобы ему польстить, и рассказала, на чем они порешили:
— Старухи Пералта забирают маленького к себе. Повезло ему, бедняжке. А как твоя жена поправится…
Надо было что-то сказать, но, признаться откровенно, он понятия не имел, что ответить. Он еще не опомнился от слов доктора и клял себя на чем свет стоит за пьянку.
— Можно приложиться к младенцу? — раздался истерический вопль.
— Пресвятая дева, матерь божья!
Напрасно взывал к собравшимся доктор Леонардо, прося всех выйти: надо же ребенком заняться.
— Покажите нам его! — крикнул кто-то.
— Это чудо! — истошно завопила какая-то женщина, распростершись на каменных плитах. — Сынок у меня во Франции воюет, так это знамение, что он вернется…
— Ну разойдитесь, сеньоры! Нельзя же так, — с мольбой взывал доктор.
Вдовая сеньора Пералта попыталась было пробиться к новорожденному, но людская лавина зашевелилась, угрожая раздавить их.
Вскрикнула какая-то девчурка, стиснутая толпой и, как бы вторя ей, заплакал младенец.
