— Я еще не достигший мужского возраста мальчик, — ответил Чичкан, — араку пить не смею. Принять подарка не могу. Меня к вам послал Ер-Боко-Каан. Он один на земле хочет ханом быть. Вас приказал он пригнать ко дворцу и на цепь посадить, как собаку.
У медведей на густых ресницах повисли длинные слезы.
— Не дадим! Пойдем войной на Ер-Боко-Каана!
Большой медведь высоко поднял переднюю лапу. Все медведи, как один, замолкли. Большой медведь опустил свою лапу на плечо Чичкана:
— Я хочу исполнить просьбу мальчика.
Ничего не сказали медведи. Выпили с горя всю араку, съели все угощенье и, пьяные, разбрелись по лесу.
Большой медведь двинулся ко дворцу. За ним трусит гнедой жеребенок. За жеребенком плетется Чичкан. Много рек перебрели. Много гор перевалили. Чичкан все чаще спотыкается, все дальше отстает.
— Сядь ко мне на спину, малыш, — сказал медведь.
Мальчик взобрался по лапе медведя, как по стволу дерева, лег ему на спину в мягкую шерсть.
Медведь бежал быстрее воды. Легче ветра мчался жеребенок.
— Ох, как меня комары заели! — простонал большой медведь.
Чичкан сломил березовый прут и, отгоняя комаров, стал хлопать зверя по морде и по голове. Так прибыли к пастбищам хана Ер-Боко-Каана.
— Ммаш, ммааш! — рявкнул медведь.
Скот с диким ревом убежал в горы. Люди попрятались в аилы. Ременными арканами прикрутили двери к железным скобам.
Свирепые псы, дрожа и скуля, заползли под колодник.
Сердце у Ер-Боко-Каана чуть не треснуло. Вспотел он от страха.
— Ммааш! Ммааш!
Ер-Боко-Каан кинулся под кровать, его жены влезли в сундуки.
— Эй, большой хан! — запел мышонок. — Ваш приказ исполнен.
— Ммаааш, маш, маш! — подхватил медведь.
Ер-Боко-Каан выполз из-под кровати, семь раз вокруг костра обежал, не знает, как спастись.
— Маа-маш! — рычит медведь.
— Ой, Чичкан, зачем ты привел сумасшедшего зверя? Мне бешеный медведь совсем не нужен, уведи его скорей!
Чичкан поднял нос повыше и говорит:
— Сначала велят медведя ко дворцу тащить, теперь приказывают в пещеру гнать.
— Милый, верный сынок мой Чичкан, я тебе полцарства дам — только уведи!
Чичкан слез с медведя.
— До свиданья, друг мой, — сказал спереди желтый, сзади черный хан-медведь.
И пошел он к истоку семи рек, к семи горам, в свою глубокую пещеру.
А Чичкана Ер-Боко-Каан во дворец позвал. Сам Ер-Боко-Каан боялся за дверь выйти. В открытом поле говорить с Чичканом не посмел.
А у мальчика колени трясутся, зубы трещат, словно конопля в раскаленном чугуне. Взгляда не смеет от земли поднять.
