С несколькими моряками мы отправились за ракушками, съедобными водорослями и другими дарами моря, оставленными на берегу приливом, и вскоре на большом плоском камне, выбранном нами в качестве стола, было достаточно снеди.
Облазив остров в поисках гнёзд, мы убедились, что для кладки яиц уже не сезон. Но расставив силки, мы можем поймать несколько птиц, отдыхавших на камнях.
Во время поисков пропитания и обнаружился грот. Небольшую пещерку, выбитую в скале дождём и ветрами, шагов десять на шесть. В гроте было темно, и нам с Томом пришлось постоять немного, привыкая к полумраку.
Том сделал несколько шагов вглубь и вдруг вскрикнул от ужаса:
— Здесь скелет! Это покойник!
Я содрогнулся. Жуть как боюсь покойников. Но показать страх перед Томом я не хотел. Бен Ганн ведь храбрец, вы не забыли?
— Ясень день, не живой… Так что с того, Том? Такому старому морскому волку бояться ли покойника?
— Это знак, Бен… Мы все здесь умрём. Разделим участь этого бедолаги.
— Брось, Том! Не поднимай волну…
Позвали остальных.
Не знаю, как здесь оказался бедняга. Скорее всего так же, как и мы. И участь его была печальна, тем самым надежды лишая и нас. Но стоило ли опускать руки?
Никто не хотел прикасаться к костям, боясь вызвать недовольство мертвеца и навлечь на себя проклятье. Бонс сам вынес останки из грота и бросил их в море, радостно подхватившее добычу, словно жертвенное подношение. Недаром Билли получил своё прозвище — Косточка. Он не боялся ни крови, ни останков. И благоговейного трепета перед покойниками тоже. Однажды Бигфут рассказывал об обрядах, заставлявших мертвецов оживать и слушать колдуна, ими повелевавшего. Вуду называется. Так вот, на эти басни Билли отвечал своей всегдашней поговоркой: «Мёртвые не кусаются!». Вот уж где, вправду, холодное сердце при горячей руке…
Факелом изгнали змей, и злого духа заодно — ежели таков оставался у тела. Если разжечь костёр, пещера являла собой надёжное пристанище от холода и северного ветра.
Тут мы и устроили жильё. Приют бездомных изгоев, преданных товарищами и оставленных на погибель.
Бог всё же жалел нас, своих заблудших детей. Той же ночью разыгралась гроза, дав нам достаточно чистой, холодной воды. Мы мерзли, жались друг к другу; ветер задувал холодные мокрые капли в грот. Костерок едва не угасал, задуваемый сквозняком. Маленький огонёк мы прикрывали собой от ветра и брызг. Пусть он давал немного тепла, но сколько надежды было в его неярком тёплом свете!
