А затем, без всякого на то повода, произнёс:
— Неверность — порок. Вы согласны с этим утверждением, джентльмены?
Я похолодел. Вот оно что, вот к чему весь вечер шло дело. Флинт, как всегда, обо всём узнал. Я пожалел об оставленной у дверей сабле — Флинт не любил, когда в его каюте носили оружие. Складной нож в кармане нельзя считать оружием. Уж точно не против такого борова, каким являлся капитан.
Зато на спинке стула капитана, словно забытая, висела портупея с пистолетами. Наверняка заряженными.
— Дшошуа… Подойди, пожалуйста, сядь рядом… — Флинт подозвал кока, замешанного в нашем заговоре. И я понял, кто предатель.
Но Джош так побледнел, что появились сомнения в его неверности нам. Кок боялся, словно предчувствовал близкую беду.
— Капитан…
— Да, Джош… Знаешь, карты умеют говорить? Так вот, они сказали мне, что ты задумал дурное. Не скажешь, что именно?
Я уцепился в стол обеими руками. Вот, сейчас Джош выложит все карты на стол. И что тогда? Броситься к двери, схватить саблю, и будь что будет. Билли Бонс не из тех людей, что безропотно принимает удары судьбы… Или прощает предательство. Пусть я не справлюсь с Флинтом, но уж предателя смогу отправить на тот свет.
Джошуа молчал. То ли не в силах был говорить, то ли мешкал, ждал поддержки, обводя нас испуганным взором.
— Можешь не говорить, кок. Я и так всё знаю. Хочешь заслужить у меня прощение?
— К-капитан…
— Молчи, Джош. Глупость скажешь. Всё просто, да, просто. Вытянешь карту выше моей — ты прощён.
Флинт протянул лапу и положил на стол пистолет. Затем протянул коку затёртую колоду карт.
— Выбирай первый.
Дрожащей рукой кок вынул карту. То был валет треф.
— Хороший ход. — Капитан, не глядя, срезал колоду и бросил на стол валет червей.
— Во как… Ничья. Попробуем ещё раз!
И вновь Джош потянул карту. Взглянул на неё, и сделался белее мела.
Мы все замерли. Что там? Что он вытащил?
Восьмёрка. Печальный ход.
Флинт потянул колоду на себя, освобождая одну из карт.
— Переверни! — приказал он, и кок безропотно подчинился. Вздох облегчения вырвался из его груди.
На столе лежала трефовая семёрка.
— Ты сегодня везунчик, Джошуа! Что-ж, я тебя прощаю! — проговорил Флинт.
И подняв со стола пистолет, выстрелил. Кок замертво грохнулся на пол.
— Капитан! — вскричал я, вскакивая. Но тут же замер. Прямо в глаза мне смотрело дуло второго пистолета.
— Да, Билли?
Я молчал.
— Присядь, Билли. Не стой. Ноги, они ведь отдых любят.
Я сел на место. Стояла гробовая тишина. Время замерло, лишь дымок рассеивался по каюте.
