Выход с бухты целиком лежал на моих плечах. Я занялся делом.
Окорок ждал меня у штурвала. Он присел на канатную бухту и отрезал себе кусок табаку, чтоб пожевать. Когда Джон злился, он всегда жевал табак. Чтоб сдержать грубости, срывающиеся с языка, говорил он.
Речь зашла не о капитане. Джон заговорил о Джеке.
Так как я был единственным, кроме самого Джона, кто знал об отлучке юнги, у Сильвера не оставалось иного выхода, как открыться передо мной.
Это он отправил юнгу на берег. Ради личных интересов Сильвер подверг мальчишку страшной опасности. Этот поступок был бессердечным, продиктованным только жадным расчетом. Окорок показал себя не с лучшей стороны, тем самым поставив ещё один жирный минус на наших отношениях.
Последнее время мы с Джоном мало общались. Долговязый отдалялся всё больше. Я уж давно просёк его скользкую натуру, и не позволял ездить на моём горбу. Враньё Окорока я распознавал с первого слова, увёртки на меня не действовали, на льстивые речи я давно не вёлся. Сильвер утратил своё влияние на меня. Но мы до сих пор оставались подельниками. Дружба наша больше походила на союз двух волков в пёсьей стае.
Джон попытался оправдаться, но я не стал слушать. Ответив, что занят, я взялся определить направление хода корабля и приказал поставить грот, так как помех на курсе более не намечалось.
Поправив курс, я поставил к штурвалу вахтенного, а сам отправился навестить юнгу. Уединившись в трюме под полуютом, я расспросил Джека. Мальчишка пришёл в себя, хотя ещё не мог держаться на ногах. Но говорил бодро и трезво, захлёбываясь от пережитых впечатлений и гордясь собственной ловкостью и удачей. Мне мальчишка доверял, и не без оснований. Я любил этого бойкого парнишку, как родного. И ни за что не дал бы его в обиду. И мне становилось страшно при мысли, что не заметь я прошлой ночью мальчишку в воде, сейчас он был бы наверняка мёртв…
Последнее время всё шло наперекосяк. Удача, улыбнувшаяся нам у Реньюона, словно отвернулась от нас. Испытание следовало за испытанием, и уж не было уверенности в благополучном завершении этого похода.
Флинт, грозный одиночка, оставался единственным, кто мог открыть нам местоположение клада. Единственным, как думали все на этом корабле. Лишь мы с Джоном знали больше. У нас появился появился неожиданный козырь — юнга Джек. Удалось ли ему выследить Флинта? Разведал ли он то место? Пока мы этого не знали. Мальчик спал, и я боялся, не начнётся ли у него лихорадка.
