— Я пишу стихи, очень интересные, сейчас прочту.
И льются в вагоне-ставке нежные четверостишия. Он и книжку стихов издал, а называется она «Капля росы». Корреспондент, очарованный поэзией, добавляет — из вагона видны лужи крови, чьей? Адъютанта, или ростовского гимназистика?
Усталые, отчаявшиеся, зачем, глядя на лужи крови, не видите вы капли серебристой росы?
Социалистическое строительство и мэр Перпиньяна
Наступили времена воистину благодатные. Ветр разрушительный стих, идет социалистическое строительство. Вы недоумеваете? Вы шепчете, что еще вчера ночью вашего племянника мимоходом расстреляли на Арбате, что вашу бабушку совершенно случайно утопили где-то в Евпатории, что… Какие скучные и неинтересные детали! Ведь, поймите, Свердлов составляет советскую конституцию, и все наши вольности подтверждаются, закрепляются на год, надолго, навек! Вы все еще не радуетесь? Вы что-то шепчете?.. Вы хотели бы куда-то… за границу… Безумец, теперь, когда миллионы иностранцев — германцев, австрийцев, шведов, румын, японцев жаждут войти в ворота нашего социалистического рая, познать все услады, обнадеженные великодушием советской власти (сие относится, разумеется, к декрету о натурализации, и ни в коем случае к декрету о демобилизации), вы вздыхаете о буржуазных странах!
Столько свобод! О свободе печати или о неприкосновенности личности, я полагаю, знает всякий младенец. Но не все постигли, что и свобода совести царит на Руси. Разве не объявлен Исаакиевский собор собственностью трудовой коммуны? Разве не читаем мы каждодневно в «Красной газете» и других утешительных изданиях такого рода сообщения: «В Солигаличе при осаде монастыря нами убиты три попа», «В Городне за преподавание Закона Божия арестован поп» и т. п. Идет усиленное социалистическое строительство, и свобода совести, с не меньшим рвением, чем свобода печати, проводится в жизнь.
Напечатан для общего пользования «Декрет об отделении церкви от государства». Сколько вольнолюбивых мыслей! В школе можно разъяснять ребятам, в чем состоял культ Озириса[73] и от какой любовной связи родилась такая-то греческая богиня. Нельзя говорить только о своей религии, под запретом всего лишь Библия! Религиозные общины не имеют права владеть имуществом. Церкви, храмы, синагоги, мечети переходят в ведение местных советов. Конечно, каждый кинематограф, каждый публичный дом остается в ведении его хозяина или хозяйки, но ведь это учреждения спокойные и отнюдь не контрреволюционные. А за церковью надо глядеть в оба, и посему если Калужский совдеп пожелает устроить в церкви лекцию т. Ярославского
