Она умолкает, сама удивляясь пространности своей речи и тому, что лицо учителя опять стало мечтательным и серьезным, как тогда, когда они вместе купались. И у него такая же натянутая, защитная улыбка.
-- Напротив, вы прекрасно все понимаете, -- говорит он. -- А знаете, Дебюсси так и назвал три части своего сочинения: "На море с зари до полудня", "Игра волн", "Разговор ветра с морем".
-- Я этого не знала. Я, наверное, даже имени Дебюсси не слышала. Я простая женщина, откуда у меня свободное время -- с тремя-то детьми на руках.
Мари кажется, что она вышла из-под власти чар, но Ксавье продолжает:
-- Для Дебюсси море, нежное и бурное, с рифами и тихими заводями, -отраженье страстей и человеческих чувств.
"Ох, кажется, я становлюсь педагогом, -- думает он. -- Чертов учителишка..."
-- Мне думается, Дебюсси написал "Море" на берегу океана, хотя некоторые утверждают, что он никогда не видал его. Однако неподалеку отсюда есть уголок, где я пережил, как мне кажется, то же самое, что и он.
-- Карро, -- говорит Мари. -- Именно о нем я сейчас вспомнила. Говорят, это уголок Бретани, занесенный на Средиземное море. Вам нравится Карро?
-- Да, очень... Если бы я осмелился...
Едва она произнесла название Карро, как ощутила терпкий аромат водорослей на скалах Арнетта, захлестываемых зелеными пенистыми волнами.
-- Если б я осмелился, я предложил бы вам съездить в Карро в ближайшие дни.
-- В воскресенье, если хотите... Надеюсь, муж будет свободен и поедет с нами.
-- Мне бы очень хотелось.
Мари и Ксавье в равной мере совершенно искренни. Иногда лжешь самому себе, чтобы считать, что твоя совесть чиста.
"Вот ваша подруга умеет жить!" Жизель и Мари смеются над шутками двух марсельских студентов, приехавших на каникулы в Круа-Сент.
Все четверо познакомились в Гранд-Юи на качелях, с бешеной скоростью вертящихся вокруг оси.
Сейчас они сидят в автомобильчиках "автодрома" -- Мари с дружком напротив Жизели и ее парня. На предельной скорости следящая штанга вибрирует, завывает ветер, серый тент падает -- и автодром внезапно оглашают испуганные крики и истерический смех. Молодой человек, которому Мари доверчиво дала руку, едва тент погружает их в полутьму, торопится воспользоваться подвернувшимся случаем. Мари его отталкивает. Когда тент поднимается вновь и автокары замедляют бег, он кивает на Жизель, прильнувшую к своему спутнику:
-- Вот ваша подруга умеет жить.
С седьмого этажа, где живет Ксавье, спускается лифт. Его слегка раскачивает в шахте. Но не так, как карусель... Им было семнадцать. Жизель позволяла все. Мари же всегда была недотрогой.
