Устроившись на полотенце, Дилан приподнялся на локтях, чтобы лучшее видеть, как Сэди идет к морю, покачивая бедрами. Вряд ли она отдавала себе отчет, что делает это, но все равно заманчиво виляла попкой. Все ее соблазнительные изгибы, которые она так ловко прятала под черными костюмами и просторными пиджаками, теперь были на виду, и, друзья они там или кто, он не собирался упускать момент, чтобы полюбоваться ею.
Друзья. Она очень уверенно заявила за завтраком, что это все, что ей от него нужно. Хотя надо признать, это плохая идея. Она – мать-одиночка, у которой куда больше обязанностей, чем добывание денег, и несгибаемое чувство ответственности, коего он был начисто лишен. Но она хотела его. Может, даже практически так же сильно, как он всегда хотел ее.
Он не в состоянии дать ей то, в чем она нуждалась, чего хотела с самой юности.
Нет, Дилан никогда не сумеет заменить для нее Адема, если вообще кто-то сможет сделать это. Он не произнесет клятву верности, а Сэди не согласится на меньшее. И даже если бы он решил попробовать… что будет с ней, не говоря уже о Финне, если у него не получится? Нет, игра не стоит свеч.
Но он может предложить ей кое-что другое. В этой новой жизни он может стать для нее другом и деловым партнером. Но прямо сейчас, в этот краткий период пробуждения, он готов сыграть другую роль. Временную. Помочь ей сделать первый шаг. Помочь полностью ожить.
Возможно, это худшая из идей, которые когда-либо приходили ему в голову, но Дилан вот уже более десяти лет – тринадцать, если быть более точным, – наблюдает за ней, жаждет ее, непрестанно думает о ней. Разве можно винить его за желание вкусить этот запретный плод, всего один разок, теперь, когда он уверен, что она тоже не против?
Всего одна ночь. Неужели это в самом деле такой уж большой грех? Если он будет с ней откровенен и они оба вынесут из нее что-то полезное. Они ведь взрослые люди. Если Сэди будет точно знать, что он ей предлагает, она сможет сама решить, надо ей это или нет.
Просто ей понадобится время, чтобы уговорить себя. Он знает Сэди.
Он наблюдал за тем, как ее стройные ножки исчезают в воде, и не отрывал от нее взгляда, пока она не нырнула. Она чувствовала себя в море как дома. Словно морская нимфа вернулась в свою естественную среду обитания после слишком долгого и утомительного пребывания на суше. Там она выглядела спокойнее, безмятежнее и свободнее, чем все время, пока он был в Турции.
Дилану хотелось, чтобы она оставалась такой же и на земле. И определенно в постели.
