Ник уставился вниз, в темный подвал.
— Ну, чего ждешь?
Бесовски ухмыльнувшись, Питер скрылся в окне.
«И правда, чего я жду? — подумал Ник. — Что ждет меня впереди? Даже если бы я мог вернуться домой — что дальше? Закончить школу? Подыскать какую-нибудь дерьмовую работу, чтобы каждый уик-энд напиваться в хлам, стараясь забыть о ней, блевать на задворках баров да лапать за сиськи каких-то уродин?»
Он покачал головой. Питер был прав: если уж жить, так жить здесь и сейчас, прямо в эту минуту. У него и так уже отняли большую часть юности. Зачем отдавать им и остальное? Не пора ли вернуть долги?
Сделав глубокий вдох, Ник скользнул в окно. Повиснув на руках, он нащупал ногой какой-то ящик, спрыгнул на него — и тут же рухнул на пол. Что-то упало и с громким звоном разбилось.
— Вот дерьмо!
На долгий миг Ник замер. Казалось, сердце колотится у самого горла. Сейчас сработает сигнализация, завоют сирены, ночь озарится светом фар, раздастся лай собак — и за ним явится гестапо. Но вокруг было тихо, и он поднялся на ноги.
В подвале пахло плесенью, пылью и старым картоном.
«Где же Питер?»
Тут Ник заметил неяркий свет, падавший из люка в потолке. К люку вела узкая лесенка. Вытянув руки, Ник на ощупь двинулся к ней. Адреналин переполнял каждую жилку, с каждым шагом сердце стучало все громче.
— Слышу, Питер, — с ухмылкой прошептал он. — Слышу звук жизни.
Рассеянный синеватый свет фонарей, проникавший внутрь сквозь витрину, выхватывал из темноты футболки, бейсбольные биты, мячи и велосипеды. Питера не было нигде. Ник прокрался мимо медалей и кубков Малой лиги к кассе. Он знал, что в маленьких магазинах не оставляют на ночь наличных, а если б и оставляли, дело было не в деньгах. Он явился сюда не для кражи — по крайней мере, не для обычной кражи. Тут было иное: он пришел взять свое, а еще, может быть, впервые в жизни распорядиться собственной судьбой — неважно, к добру или к худу.
Ник взглянул поверх стоек с футболками и спортивными костюмами в поисках копны рыжих волос. Золотоглазого мальчишки он не нашел, зато увидел обувь — целый стеллаж. Он двинулся вдоль полок, мимо навороченных кроссовок с пружинами, гелевыми подошвами, подкачкой, подсветкой и блестками — из тех, что пацаны в школе называли «забойными», — пока не заметил ту самую черно-зеленую клетку.
— Бинго, — негромко воскликнул он, совсем как Питер.
Позволив себе полюбоваться кедами несколько секунд, он принялся искать коробку с девятым размером. Нашел десятый, несколько тринадцатых, седьмой, шестой… Девятого не было. Ник сдвинул брови.
