– Его брак был расторгнут два дня назад, – покачал головой князь. – Жрецы сочли отсутствие супруги в нашем мире достаточной причиной, чтобы разорвать этот союз. И Двуликий принял обращение кузена и своих служителей.
– Мне не нравится формулировка «его брак», – я нахмурилась и прикусила губу. – В чём подвох? Я ему не жена, а он мне всё равно муж?
– Да, – коротко ответил Айлин.
– Вот теперь точно: полный язь и вся остальная нецензурная лексика со взорванным мозгом в придачу, – я уронила голову на переплетённые пальцы и глухо добавила: – Ничего не понимаю. Как такое вообще возможно?
– Всё дело в особом ритуале, светлая, – безжалостно пояснил князь. – Королевская кровь должна оставаться чистой. А Эрик принц. Назвав его перед Двуликим своим супругом, ты приняла моего кузена, как единственного мужчину, с которым сможешь продолжить род. И он остаётся твоим мужем даже без брачных узоров. Жрецы расторгли ваш союз в одностороннем порядке.
– Получается, я могу забеременеть только от Эрика? – прошептала я, чувствуя, как похолодело в груди. – Поэтому ты сказал, что… что не нужно никакой аптеки?
Тёмный маг кивнул, подтверждая мои догадки. Я опустила глаза, не в силах выдерживать его взгляд. Всё было гораздо хуже, чем можно было представить. Я молчала, придавленная этой правдой, словно глыбой льда. Слишком жестокой, безжалостной и неожиданной она оказалась. Хотелось сжаться в комок, заскулить и уползти в самую дальнюю и тёмную нору, волоча за собой отгрызенную лапу. И там долго-долго зализывать раны, пытаться пережить рвущую на части боль, которая неизбежно придёт. И гораздо скорее, чем хотелось бы. А пока чувств не было. И эмоций тоже. Просто вязкая бесконечная серая пустота, смыкающаяся над головой.
– И что теперь? – глухо спросила я, перестав гипнотизировать кружащийся в чашке бутон жасмина и подняв невидящий взгляд на князя. – Есть хотя бы один способ расторгнуть этот брак?
– Есть, – бесстрастно кивнул Айлин. Фиолетовые глаза мага потемнели, словно грозовое небо. – Смерть.
От этих слов внутри словно рухнула невидимая плотина, до поры сдерживавшая эмоции и не позволяющая упасть в истерику. Без долгих раскачиваний, без предупреждающего треска. Осознание того, что я натворила, приняв решение согласиться на предложение Кристиэля, захлестнуло злой, холодной волной и потащило на дно. Тихо всхлипнув, я вскочила с табурета, едва не смахнув дрожащей ладонью чашку со стола, и попыталась сбежать с кухни. Последняя фраза Айлина отдавалась в груди жгучей болью, разливалась безысходностью. Цена за мнимую свободу оказалась слишком страшной.
