– Не спросишь, зачем я здесь? – Айлин чуть склонил голову к левому плечу.
– Соскучился? – я попыталась улыбнуться.
– Верно, – величественно кивнул он. – Но не только. Ты так спешила, что забыла мой подарок. Решил его вернуть.
Я молчала, ожидая продолжения. Князь раскрыл ладонь и на ней яркой каплей сверкнула бриллиантовая подвеска. Та самая, которую я оставила на кровати в замке.
– Повернись, – негромко приказал он и шагнул ко мне.
Интересно, а можно ли задушить человека золотой цепочкой? Я с болезненным любопытством уставилась на тонкую золотую нить. Такой, пожалуй, нельзя. Хотя для Айлина невозможного не существует. Не худшая смерть, даже красивая, учитывая, как некрасиво поступила я. Покорно повернулась, отчаянно жалея, что всё же не решилась обнять его. Момент был упущен, а сейчас это выглядело бы глупо… Да и сам князь не выказал желания прикоснуться ко мне. А вымаливать последнюю ласку я не хотела. И без того слишком сильно ударило равнодушное спокойствие в глазах мага. Если бы он оттолкнул меня, я задохнулась бы от боли. Собрала волосы в пучок, отвела их в сторону, открывая шею. Задержала дыхание и вздрогнула, почувствовав, как прохладный камешек коснулся шеи, скользнул вниз.
– Нет, я не планировал душить тебя этой цепочкой, – с лёгкой иронией сообщил Айлин. – Светлая, сколько раз повторять: меня раздражает твой страх.
– Так заметно? – Я выдохнула и повернулась, едва не задев его.
– У тебя всё на лице написано, – князь пожал плечами. – Ты как открытая книга, Алина. Только язык не всегда понятный.
Алина, значит… Я перевела дух. Уже хорошо. Раз назвал по имени, значит, действительно не планирует убивать. Наверное. Настороженно отозвалась:
– Зато ты закрыт на все замки, да ещё и с ядовитыми иглами под обложкой.
– И меня это устраивает, – Айлин произнёс это подозрительно довольно. – Так даже лучше.
– Я бы удивилась, ответь ты иначе, – хмыкнула в ответ. Коснулась подвески на шее. – Как всегда: честен до безобразия.
– Во время безобразия и после него я тоже вполне откровенен, – на губах князя играла лёгкая улыбка. – Особенно с тобой. К слову, тебе идёт моя рубашка.
После этой фразы я особенно остро ощутила на себе катастрофический недостаток одежды. И почему-то стало неловко. Айлину по-прежнему без труда удавалось смутить меня.
– Не отдам, – заявила ему, аккуратно, по стеночке, двигаясь в сторону ванной, откуда только что пропищала машинка, сообщая, что стирка окончена. – Я уже привыкла в ней спать.
