— Не понимаю тебя. Ты хотел разобраться с судом как можно скорее, заняться биатлоном без каких — либо проблем, а после, и личной жизнью, но после…
Антон сделал паузу, вспомнив о начале изменений в поведении Димы. Они произошли со смерти Жени и он, буквально за несколько дней переменился.
— Не продолжай, ладно? — догадался, о чём пойдёт речь Малышкин, попивая сок.
— Если ты винишь Сашу в смерти Жени, то это вообще ни в какие ворота не лезет. В чём, по — твоему, он виновен? В том, что помогал?
— Я знаю, что он не виновен, — успокоился Дима, начав вновь здраво мыслить.
— Тогда что? — пытался узнать Антон.
— Тех, кто был во время аварии в ту ночь, осталось только двое. Я и он. Два месяца я продолжал верить, не позволяя усомниться, что Женя справится. Он сильный человек, так было всегда. Если кто и должен был погибнуть, так это я, а не он. Во мне нет столько сил. Мне повезло только в том, что там оказался Саша и почему-то, первым пришёл ко мне. Будь его решение другим, Женя смог бы сейчас с тобой говорить.
— Похоже, тебе всё — таки нужен врач, — ничего другого не придумал Антон. — Только психолог.
— Не нужен мне никакой психолог, — недовольно заявил он.
— По-другому я не могу объяснить эту вину за смерть друга. Дима, он был и мне дорог, пусть мы и не знакомы с детства, но он мне как брат и ты хорошо знаешь об этом. Ты не должен терзать себя, иначе просто загнёшься, потеряешь всех, кому дорог, а таких людей, поверь, много. Знаю, забыть об этом непросто, но попробуй. Живи дальше. Никто не мешает хранить его память, но делай это без вреда для себя.
Дима прислушался к словам друга. Именно с ним он больше всего сблизился, находясь в команде. Антон всегда поддерживал его, как и сейчас, стараясь убедить в том, что вину за случившееся несёт лишь Михаил Аргадиян и больше никто.
— Я ударил Сашу в нашу с ним последнюю встречу в больнице! — вспомнил Дима, не зная теперь, как смотреть ему в глаза.
Антон даже не удивился, вспомнив, в каком состоянии находился парень, когда команда приехала к нему поддержать и проститься с товарищем.
— Думаю, Саша не держит зла. Он простит. Как я вчера сказал, по каким-то причинам, этот юноша привязался к тебе, иначе, не стал бы объявлять на всю Европу твоё имя, как очернённого купленным правосудием и обещать, что вы оба добьётесь справедливости. Не он один. Уловил намёк?
— Уловил, — виновато ответил Дима.
— Поэтому не кисни. Думай теперь о завтрашней гонке. Я могу быть впереди тебя.
