— И что ты ему ответила? — спросил Юзеф.
— А что я должна была ответить? Ответила, что ты наверняка согласишься, потому что не захочешь, чтоб я тут сидела. Даже какую-то подписку ему дала. После этого он беседовал со мной очень культурно…
— И о чем же вы беседовали? — спросил раздосадованный Юзеф.
— А о чем нам было беседовать? О повести, ясное дело. Я рассказала ему даже несколько отрывков и…
— Каких? — не сдержавшись, крикнул Юзеф.
— Разных. Например, об этом сне…
— О каком сне? — Юзеф уже не мог совладать со своими нервами.
— О том, как тебе снилось, что я подложила бомбу под письменный стол Секретаря Дома Партии, но бомба не взорвалась, потому что майор Мазуркевич ее обнаружил.
— Господи Боже мой! — простонал Юзеф и схватился за голову.
— Это уже конец, это конец, — шептал, ни к кому не обращаясь, Критик. — А я ведь предостерегал…
И они просидели так до поздней ночи.
А когда маленький Юзек устал и наконец-то заснул, то ему приснилось, что он разговаривает со своим дедом, Израилем Мицкевичем. Но о чем они говорили, Юзек не запомнил, а даже если бы и запомнил, то не рассказал бы Юзефу, который взял и нарушил честное слово и все, что было в повести, выболтал этой трепачке Марыле.
Глава восемнадцатая
ЗАДЕРЖАННОЕ ВРЕМЯ
Принял он их чрезвычайно вежливо, предложил сесть, вот сюда — и указал Юзефу на стул возле письменного стола с правой стороны, а Юзеку — с левой, так, что они сидели друг напротив друга, и тот, что сидел за письменным столом, мог видеть их обоих сразу.
В углу комнаты, почт у самого окна, стоял еще один стол, но сидевший за ним был повернут к комнате спиной и видеть, что в ней происходит, не мог, а мог только слышать.
— Если позволите, — сказал тот, что вежливо поздоровался с Юзефом и Юзеком, — я выполню некоторые необходимые формальности. Прежде всего установим личные данные.
Он начал задавать вопросы об имени, фамилии, годе и месте рождения, профессии и т. д. — сначала Юзефу, а затем Юзеку.
Когда все это было записано, он отложил ручку, так как, по-видимому, немного устал, закурил, предложил сигарету Юзефу, извинился, что у него нет ирисок для Юзека, и, наконец, сказал:
— Мы пригласили вас сюда — (почему он сказал «мы»? — ведь того, что сидел у окна, по-видимому, все это не интересовало, так как он полностью погрузился в чтение) — мы пригласили вас, — повторил он, — чтобы допросить в качестве свидетелей по делу о сокрытии рукописи, авторами которой вы оба являетесь. Процедура допроса предусматривает, — продолжал он, — что показания должны сниматься с каждого свидетеля по отдельности, а также в отсутствие другого свидетеля — с тем, чтобы сделать невозможными любые сношения между свидетелями в ходе допросов. Однако в вашем случае один из допрашиваемых является несовершеннолетним, и ему принадлежит право давать показания в присутствии взрослого лица. Это должен быть учитель, воспитатель либо иное лицо, не фигурирующее в деле — следовательно, им ни в коем случае не может являться второй свидетель. Тем не менее, майор Мазуркевич удовлетворил вашу просьбу и разрешил вам давать показания совместно, поскольку понимает, как трудно даже ненадолго разлучиться настоящим друзьям.
