санью, она даже не убегала из дому. И вокруг Марыльки тоже ничего не происходило. Не было партизан — ни народных, ни патриотических. Марыльке, правда, задавали сочинения на тему «Кем я хочу быть», но отвечать разрешалось только одно: «Передовиком труда на благо нашей партии» — других ответов учительница не признавала. Поэтому я ничего не могу писать вместе с маленькой Марылькой, разве что о светлом будущем, но для этого маленькая Марылька мне не нужна. Впрочем, о том, что будет и как тогда будет хорошо, писать мне не хочется.
Другое дело Черт. Ему не надо ни писать о том, что было, ни предвидеть то, что будет, и поэтому он мог забыть и действительно забыл Профессора.
Профессор очень огорчился, что Черт его не узнал, и пошел искать себе другую квартиру. Он ходил и искал так долго, пока наконец тот, что ночью храпел, а днем возился у Юзефа за стеной, перестал храпеть и возиться, потому что умер. Профессор вселился на его место и даже выбросил настенные часы, которые своим тиканьем мешали ему заниматься исследованием истории. Юзефа это очень обрадовало, так как теперь он мог останавливать будильник у себя на ночном столике, приглашать к себе Юзека и ждать вдохновения. Пока он не делал этого, потому что ему чуточку мешала Марыля. Самую чуточку, потому что Марыля очень любила спать и совсем не храпела. Зато она очень громко говорила. Но и это оказалось поправимым. Однажды Профессор встретил Юзефа на лестнице, вежливо поздоровался с ним и сказал:
— Уважаемый сосед, осмелюсь просить вас быть настолько любезным и сделать замечание своей прислуге. Пусть она говорит немного потише, ибо мне это очень мешает в моих исследованиях истории.
Юзеф обещал, хотя он рассердился на Профессора за «прислугу». Однако Марыля совсем не обиделась. Напротив, она громко рассмеялась и сказала, но уже тихо:
— Милый Профессор. Он один оценил меня по достоинству, разглядел во мне человека. Мне надо с ним подружиться, может, он мне посоветует, как состряпать себе сколько-нибудь приличную биографию.
А ночью Юзефу снилось, что Марыля вместе с реакционным Профессором подложила бомбу под письменный стол товарища Секретаря Дома Партии, но бомба не взорвалась, потому что майор Мазуркевич ее обнаружил.
— Каким чудом! Юзек! — закричал майор Мазуркевич и крепко обнял Юзефа. — Разрази меня гром, ведь это ты, старина!
Они встретились в ресторане, где Юзеф как раз собирался заказать вареное мясо, потому что время было обеденное.
