— В таком случае господин, с которым вы беседовали, даст мне сто очков вперед, — смеясь, парировал я ее замечание. — Его информация никогда не устареет.
Вообще — то я очень удивился ее осведомленности. Разумеется, за передвижением крупных кораблей можно было наблюдать в порту: никто из этого особого секрета не делал, и подобные сообщения обычно довольно быстро просачивались в печать. Однако, будучи такой юной, девушка слишком серьезно относилась к своей профессии.
— У вас нет никаких оснований смеяться над ним, — дружески пожурила она меня. — Этот человек трудится в поте лица, раскапывая амфоры. А вот чем занимаетесь вы? Живете за счет налогоплательщиков в одном из лучших отелей, да еще пытаетесь обвести вокруг пальца бедную журналистку. Опомнитесь!
— Он раскапывает, вы трудитесь, а я… Впрочем, не стану с вами спорить. Но он ведь копает не собственными руками?
— Он держит двух слуг — турок, которые ему помогают… Собственно, почему я все это рассказываю вам? Кажется, это вы намеревались меня информировать, а не наоборот…
Через пять минут мы расстались добрыми друзьями. Ее сообщение, что Уолпол имеет в услужении двух турок, показалось мне небезынтересным. Любой агент, занимающийся сбором военных сведений, нуждается в помощниках, которые передают эти сведения дальше, в Центр, если он, конечно, сам не работает на рации, что случается довольно редко. Ведь сбор информации, ее шифровка, передача в Центр с частой сменой мест, откуда ведется радиопередача, во избежание пеленгации — все это не под силу одному человеку. Были ли эти слуги связниками между Натаном Уолполом и египетской, израильской или же турецкой разведкой, оставалось загадкой. На кого же он работает, если вообще работает?
* * *
Вечером того же дня мисс Ругон познакомила меня с мистером Уолполом. Он посмотрел на меня из — под тяжелых век мутно — серыми, с восточным разрезом, глазами как на нарушителя его спокойствия.
— Рад познакомиться, — произнес он угрюмо, жестом приглашая меня к своему столику.
За ужином мы разговаривали мало. Мысленно я спрашивал себя! «Неужели мое присутствие так повлияло на красноречие Уолпола, ведь до обеда он оживленно болтал со своей обворожительной собеседницей?» Подали индейку с каштанами, щедро приправленную восточными пряностями, и великолепное местное вино, которое я пил, наслаждаясь, маленькими глотками. Когда подали кофе, Уолпол раскурил темную сигару и откинулся на спинку кресла, нисколько не заботясь о том, чтобы поддержать разговор.
