Его улыбка померкла всего на мгновение, видимо, от неожиданности, и расцвела снова:
— Да ладно тебе. Ты одна?
— Одна. — Понимая, что совершаю ошибку, я, тем не менее, отперла замок и дверь открыла.
Андрей переступил порог и продемонстрировал мне бутылку вина.
— Купил в магазинчике неподалёку. Что ты здесь делаешь одна?
Я в лёгком смятении наблюдала за тем, как он запирает дверь и проходит мимо меня, оглядывая полутёмный зал.
— Оформляю торт, — сказала я, вдруг почувствовав себя глупо в фартуке с оборками. Брюнет как раз остановил свой изучающий взгляд на мне, и я, к своему ужасу, почувствовала, что внутри запорхали бабочки. Абсолютно дурацкое щекочущее чувство, что-то подобное я чувствовала в юности, когда впервые поймала на себе заинтересованный мужской взгляд. Это было давно, а сейчас мне двадцать семь, я взрослая и умудрённая кое-каким опытом женщина, и вдруг такая реакция — разомлела перед совершенно незнакомым парнем, вся заслуга которого лишь в том, что он умеет очаровательно улыбаться.
— Ещё один? Кажется, твой бизнес процветает.
— Ради этого и стараюсь. Не против, если мы на кухню пройдём?
— А на кухне есть бокалы?
— На кухне есть всё.
Мы прошли на кухню, и на ярком свете я почувствовала себя ещё более сковано. На Андрея быстрый взгляд кинула, ответила улыбкой на улыбку, правда, про себя задавшись вопросом: с какой стати я его впустила, практически незнакомого человека, да ещё улыбаюсь ему и собираюсь пить его вино? Но одного-единственного взгляда хватило, чтобы найти ответ: устоять невозможно. И дело даже не в красоте, а в истинно-мужском превосходстве. Я украдкой наблюдала за новым знакомым, за тем, как он двигается, как протягивает сильную руку за бокалами на полке, ловит мой взгляд и улыбается. И эта улыбка… ох уж эта улыбка. Я тоже улыбнулась в ответ, смущённо и, как самой показалось, по-девчоночьи, понимая, что сердце сжимается уж как-то слишком сладко. Наверное, Жорик прав, и я, на самом деле, заскучала, затосковала и отвыкла от мужчины рядом. А сейчас рядом один из выдающихся образчиков мужской красоты и притягательности, и моя женская сущность чувствует и поддаётся его влиянию.
Предательница, поэтому и поддаётся.
— Выпей.
Андрей протянул мне бокал с красным вином, а я торопливо вытерла руку о фартук, но на пальцах всё равно осталось немного подсохшей глазури. Андрей лишь улыбнулся, заметив мою неловкость. И чтобы ещё больше меня не смущать, посмотрел на торт. С уважением кивнул.
