Медленно рассеивался туман, покрывавший долину, появились облака. На востоке, за вершинами гор затеплилось слабое сияние, возвещая о восходе солнца.
Старик что-то сказал мужчине и махнул палкой в сторону Монте Верита.
— Мой сын выведет вас на тропу, но к вершине вы пойдете один.
Виктор чувствовал на себе взгляды всей деревни. Люди стояли у окон с закрытыми ставнями, всматривались в него из-за приоткрытых дверей. Как завороженные, наблюдали они за каждым его шагом.
Проводник даже не пытался заговорить с ним. Он шел впереди сгорбившись, не отрывая глаз от земли. Виктор понимал, что лишь приказание старика заставило его выйти из дому.
Тропа, местами разбитая или заваленная камнями, судя по всему, проходила по высохшему руслу ручья. После дождей его переполняла вода, но сейчас, в разгаре лета, подъем не предвещал особых затруднений. Часом позже зелень, кустарники, мелкая поросль остались позади, и вершина горы нависла прямо над их головами, разделившись на две, как пальцы руки. Из долины, да и из деревни два пика казались одним.
Солнце поднималось вместе с ними, и юго-восточный склон уже окрасился нежно-розовым цветом. Далеко внизу клубились облака. Внезапно проводник Виктора остановился и вытянул руку, указывая на скальный уступ, обрезанный словно бритвой, огибающий гору с юга.
— Монте Верите, — произнес он и тут же повторил: — Монте Верите.
Затем резко повернулся и поспешил вниз.
Виктор позвал его, но ответа не получил. Мгновением позже проводник исчез из виду. Не оставалось ничего иного, как идти одному, пройти по уступу в надежде, что Анна ждет его за горой.
Ему потребовалось еще полчаса, чтобы обогнуть гору, и с каждой минутой нарастала его тревога за Анну, потому что на южном склоне подъем становился все круче.
— А потом, — продолжил Виктор, — я оказался в глубокой расселине, перевалил через гребень всего в трехстах футах от вершины и увидел его, монастырь, вросший в скалу меж двух пиков. Монастырь окружала отвесная стена, обрывающаяся в пропасть, а выше не было ничего, кроме неба и пиков-близнецов Монте Верита.
Значит, все это не выдумка! Виктор не лишился рассудка. Монастырь действительно существовал. Анна не разбилась. И привела его в санаторий, в кресло у газового камина, не разыгравшаяся фантазия, но истинная трагедия.
Теперь, рассказав мне обо всем, он казался совершенно спокойным. Напряжение спало, руки его уже не дрожали. Все больше напоминал он мне прежнего Виктора, да и голос его звучал поувереннее.
