или Пиренеи. Будет неплохо, если ты составишь нам компанию и мы организуем настоящую экспедицию.
С сожалением я покачал головой.
— Я бы с радостью, но это невозможно. В мае я должен плыть в Нью-Йорк и едва ли вернусь раньше сентября.
— Ну, впереди еще много времени. До мая все может измениться. Поговорим об этом ближе к лету.
Анна по-прежнему молчала, и меня удивляло, что Виктор не видит ничего необычного в ее поведении. Внезапно она пожелала нам спокойной ночи и ушла наверх. У меня не осталось сомнений в том, что разговоры о горах ей неприятны. И я попытался убедить Виктора отказаться от его планов.
— Послушай, на твоем месте я бы крепко подумал насчет отдыха в горах. Я почти наверняка уверен, что Анне он не по душе.
— Не по душе? — изумился Виктор. — Да ведь это ее идея.
Я уставился на него.
— Не может быть!
— Еще как может. Говорю тебе, дружище, она без ума от гор. Она их боготворит. В ней же валлийская кровь. В ту ночь на Сноудоне меня поразили ее смелость и выдержка. Метель да страх за Анну вымотали меня донельзя, а она выступила из тумана, как богиня с другого мира. Я никогда не видел ее такой. Она спускалась с этой чертовой горы, словно провела ночь на Олимпе, а я плелся позади, как побитая собачонка. Анна — удивительная личность, ты это понимаешь, не так ли?
— Да, — помедлив, ответил я. — Тут ты совершенно прав.
Вскоре мы разошлись по спальням. Я разделся, натянул пижаму, согретую теплом камина, рядом с которым она висела, заметил термос с горячим молоком, оставленный на случай, что ночью мне захочется пить. Прохаживаясь в мягких шлепанцах по толстому ковру, я вспоминал голые стены комнаты Анны, ее узкую жесткую лежанку. И, уж не знаю зачем, отбросил тяжелый шерстяной плед, положенный поверх одеял, и, прежде чем лечь в постель, распахнул окна.
Уснуть я не смог. Огонь в камине потух, холодный воздух наполнял комнату. Мерно тикал мой будильник, отсчитывая минуту за минутой. К четырем утра я не выдержал и с благодарностью вспомнил о горячем молоке. Перед тем как выпить его, я решил закрыть окно.
Выбравшись из постели, дрожа от холода, я пересек спальню. Виктор оказался прав. Мороз покрыл землю белым налетом. Сияла полная луна. Я постоял у открытого окна и тут увидел какого-то человека, вышедшего из тени деревьев и остановившегося на лужайке под моим окном. Не скрытно, как незваный гость, не крадучись, словно вор. Неизвестный стоял не шевелясь, в глубокой задумчивости, подняв лицо к луне.
