Улыбаясь, сам не зная, чему, Филипп Айноа, потомок благородных разбойников, уселся на деревянную скамейку, провожая взглядом уходящий поезд, светивший сквозь вечерний туман огнями последнего вагона. И принялся натягивать кирзовые сапоги.
- Стажера обещают прислать, - сказал он.
- Да ну? - удивился Гнатюк. - Оттуда, что ли, от вас?
- А.... га, - прокряхтел Алькальде, натянув сапог и притопнув им по земле. - Из Испании.
- Тяжело парню будет, - философски заметил начальник участковой милиции Комаров и стряхнул пылинку с новенького капитанского погона.
- Привыкнет, - ответил Гнатюк. - Мы же привыкли.
Оба рассмеялись, а в переноске подала голос злобная террористка - Блэк Пуссикэт, она же Чернуха.
- Ишь, заголосила. Дом почуяла, что ли?
- Вот Дмитревне радости привалило опять. А то испереживалась вся...
- Да уж... Фил, закуривай. «Беломор» у меня, ничего?
- Ничего, - сказал Филипп Айноа, щелкая зажигалкой «Зиппо». - А что там слышно про...
- Ришатыча-то? Хлопотали за него, в мэрии характеристику подписали. Положительную. Не знаю, может скостят срок-то. Хотя вряд ли... Поглядим.
Все трое курили и глядели на яркую полоску заката над холмами.
- Тепло завтра будет.
- Это уж точно.
Сосед этажом выше отправился в ад.
Не то чтобы это была какая-то фигура речи. Нет, Петрович действительно взял пару отгулов и поехал в ад. «Да посмотреть надо, как оно там все», - туманно пояснил он, попавшись мне утром около подъезда.
На Петровиче, выбритом досиня, был старый потертый пиджак, синяя рубашка без галстука, серые брюки со стрелками, по-стариковски заправленные в офицерские хромовые сапоги, и спортивная сумка через плечо. Сам не знаю, почему я так хорошо запомнил его наряд. Наверно потому, что так в городе давным-давно никто не ходит - только в деревне еще уважают такую форму одежды, доставшуюся с далеких колхозных лет. Дядька у меня так ходил. В карманы пиджака удобно помещается поллитровка водки и несколько пачек «Примы» или «Беломора», за голенище сапога тоже можно что-нибудь запихнуть. Практично и удобно, как в лучших домах.
- А вырядился так зачем? - удивленно спросил я, оглядев соседа с ног до головы. Петрович только хмыкнул и сильнее затянулся папиросой.
- Подумал - чего хорошую одежду трепать? Мало ли, как там. Ад все-таки, не крымский курорт. Ну и это... вдруг припашут на общественные работы...
- Рановато вроде. Вот помрешь - тогда и припашут. Опять же, в котле или на сковородке пиджак тебе ни к чему, - попытался я пошутить, но сосед только махнул узловатой рукой, привыкшей к топору и рубанку.
